— Да, но… — Зинка все держала в руках бумажку. — Документ все же. Или не так?
Но Колян с Юриком отвечать не стали. Погрузились в труповозку и укатили, довольные, что удалось сбагрить этот никому не нужный человеческий труп.
— Ладно, подождем, пока разморозится. — Зинка вздохнула. — А пока пусть будет мужик, — и сделала короткую запись в нужной графе. Потом подумала и рядом поставила вопросительный знак.
Потом уселась за свой обшарпанный столик и достала из ящика книжку, неумело обернутую в газету. Интересная это была книжка. Про любовь, про Америку, про измены и интриги, про белоснежные яхты и жгучих брюнетов с загадочным прошлым. Книга эта позволяла в одно мгновение из грязного, пропахшего формалином районного морга перенестись далеко-далеко, к лазурному морю и золотистым пескам. И называлась эта книга безумно красиво — «Фонтаны любви»…
Через пять минут Калашникова уже вернулась. Клавдия даже не успела вскипятить воду для чая;
— Что, уже? — недоверчиво спросила она.
— Долго ли умеючи? — улыбнулась Ирина и протянула Дежкиной фотографию.
— Как, ты же сказала, что отправила? — Клавдия недоуменно посмотрела на снимок.
— Ну да. — Ира еле сдержала смешок. — Изображение со снимка загоняется в компьютер. Компьютер подключен к телефону. По телефонной линии это изображение пересылается на тот компьютер, который у дежурного по городу. Вот и все. Делов-то.
— Действительно, делов-то… — Дежкина покачала головой. — Если умеючи. Садись, чай пить будем. С пирожками.
— Ой, вы знаете, я в общем-то не очень проголодалась, так что вы сами попейте, а я… — невнятно залепетала Ирина, косясь на аппетитные румяные пирожки.
— Садись, не стесняйся. — Клавдия поставила перед ней пакет. — Попробуй. Потом бегать за мной будешь. «Тетя Клава, дайте еще штучку».
— Да нет, я правда ни капельки не… — сделала еще одну слабую попытку Калашникова.
— Все, хватит, один раз для приличия ты уже отказалась. Больше предлагать не буду. Так что бери. — И Клавдия насильно сунула пирожок в руку девушки.
— Спасибо.
Клавдия разлила кипяток по чашкам, насыпала себе заварки и села.
— Ну а теперь давай, рассказывай.
— О чем? — Забыв о скромности, Калашникова уплетала уже второй пирожок.
— О себе, конечно, — улыбнулась Дежкина. — Надо же мне знать, что ты за фрукт, раз уж ты на голову мне свалилась. Ньютону яблоко свалилось, а мне вот автомат.
— Ну, что за фрукт. — Калашникова пожала плечами и потянулась за третьим пирожком. — Самый обыкновенный фрукт, разве не видно?
