- Спасибо, спасибо Новогородку! - произнес взволнованно и снова приступил с расспросами к гонцу: - Где княгиня с моими близкими? Где Войшелк?
- Войшелка ранили в плечо. Он убил старшего Кезгайлу и еще многих...
- Воздал-таки псу по заслугам? Молодчина! - потер руки Миндовг. - Кто еще поднял на своего кунигаса меч?
- Родичи Висмонта и Спрудейки. Они на всех углах кричат, будто ты...
Но Миндовг не дал ему договорить:
- Им надо было пойти войной на пущанского тура, затоптавшего тех недотеп, - сказал с кривою усмешкой. - Чем еще порадуешь? - В голосе его звучал металл.
Всадник побелел, облизнул побелевшие губы.
- Кунигас, нас выбили, выкурили из Руты. Давспрунк привел очень большую рать.
Миндовг, показалось, так и присел от услышанной новости. Потом сбросил тулуп, сорвал с руки кожаную перчатку, хлестнул ею вестника по лицу.
- И ты до сих пор молчал, пес?! Коня мне! - И, уже сидя в седле, сдерживая коня, который вставал на дыбы, рыл копытами землю, крикнул: - И княжичу Глебу!
Оставив Козлейку с подводами и охотничьей добычей, они, нещадно нахлестывая коней, поскакали в сторону Руты. За ними поспешали сотни полторы Миндовговых дружинников.
Рута горела, как смоляной пень, - с ярким пламенем и густым черным дымом. Из города неслись удары била, крики, полные отчаянья. Сновали взад-вперед люди, металась скотина. Огненно-рыжий, в пятнах сажи петух взлетел на голову дубовому Пяркунасу, ошалело разевал клюв, хлопал крыльями, но не звонкое "Ку-ка-ре-ку!", а жалкий пшик вырывался из горла - потерял с перепугу голос.
Уцелевшие рутчане, из тех, кто не ждал пощады от Давспрунка, спасались как могли. Кто прыгал с обрыва в речку и бежал, борясь с течением, на тот берег, кто без оглядки драпал в лес и в поле.
Далибор вертел головой, тщетно силясь увидеть в этом пекле хоть кого-нибудь из своей дружины. Неужели воевода Хвал и Костка с Найденом пали в сече? Неужели весельчак Вель смотрит сейчас в задымленное небо мертвыми глазами? Мороз пробегал у княжича по коже.
Со свирепостью отчаянья обрушился Миндовг на вражеских конников, которые, будучи уверены в полной своей победе, гонялись на окраинных улицах Руты за его людьми, как за куропатками. Этого Миндовг не мог вынести и изрубил почти всех чужаков в куски. Даже тех, кто, бросая оружие, падал на колени, не пощадил.
Далибор грудь в грудь столкнулся с рослым темноволосым литовцем в накинутой на плечи звериной шкуре, который, размахивая мачугой, летел прямо на него. Мачуга просвистела в пяди от головы. Если б литовец был точен, если б задел, - только красные брызги полетели б. Тем более что у Далибора не было щита. Но он каким-то чудом увернулся от страшного удара. Приподнявшись в стременах, закусив тубу, новогородокский княжич уже вдогонку литовцу, когда их кони, тернувшись друг о дружку боками, разлетались, тяжело полоснул мечом. Темноволосый гигант выронил мачугу, схватился обеими руками за шею и вывалился из седла.
