- Княжич Глеб, кланяйся и ты моей дочери, - потеплевшим, но по-прежнему властным голосом произнес Миндовг.
Далибор поклонился Ромуне и краем глаза заметил, как насупился Войшелк. Неужели они, брат и сестра, враждуют между собой? Как можно не любить эту красавицу, чей мелодичный голос полнится счастьем, как спелая ягода соком? А может, Войшелк, будучи неравнодушен к сестре, ревнует ее ко всем остальным мужчинам? Ибо каждый из них (в этом у Далибора не было сомнений) мысленно, как пчела в медоносный цветок, впивался в пунцовые уста княжны.
Довольный, Миндовг крепко обнял, поцеловал Далибора. И снова у того перед глазами мелькнул железный желудь, свисавший на тоненькой серебряной цепочке с загорелой шеи кунигаса. Откроется ли ему когда-нибудь тайна этого желудя? Узнает ли он, Далибор, кем все-таки доводится ему рутский кунигас?
- Не облизывайся на Ромуне, - сжав Далибору плечо, пошутил Миндовг. - С галицким снязем она помолвлена. Через два лета поедет в Галич. Тебя же, я знаю, тоже дожидается княжна из Волковыйска. Не так ли?
- Верно. - кивнул Далибор.
- Еще больше прирастет земля Новогородокская, - словно бы пожаловался Миндовг. - А что ноне у меня есть? Клочок лесов да болот. И тот норовят вырвать из рук... - Он взмахнул кулаком, но вдруг, как бы что-то припомнив, спросил: - Твои, княжич, пути на ловах не пересекались с Висмонтом и Спрудейкой? - И остро-остро, каким-то хорьим взглядом зыркнул на Далибора. Такие настороженно-испуганные глаза Далибор видел на лице у кунигаса впервые.
- Я был со своим воеводой Хвалом, - спокойно ответил он. - Висмонта и Спрудейку повстречал, когда их уже везли на сожжение.
Про себя же подумал: “Не нравятся мне, кунигас, твои глаза”. Миндовг с заметным облегчением вздохнул и, как самому близкому другу, пообещал Далибору:
- Только начнет желудь с дуба осыпаться, поедем с тобой, княжич, еще на одну охоту. Эго будет не то, что сегодняшние ловы. Однако сам увидишь. Скажу одно: далеко не каждого гостя приглашаю я на эту охоту. А тебя вот уже, считай, пригласил.
V
Миндовг сдержал слово. Прошло-пролетело четыре или пять седмиц, несколько раз успели рутчане и новогородокцы скрестить оружие с Товтивилом и Эдивидом, тут оно и случилось: в окно светелки, где жил Далибор, постучал легкой костистой рукой этот малозаметный человечек:
- Кунигас княжича Глеба в своем нумане видеть хочет.
И исчез без следа. Может, и впрямь примерещился? Однако Найден, верный холоп, который непостижимым образом уже знал в Руте всё и всех, уверенно сказал:
