— Может, вы не упали и на вас тоже покушались? Вам знаком этот мужчина? — Норберг схватила рацию и быстро произнесла несколько слов, явно сообщая оставшимся на раскопках о новых фактах в расследовании.
— Нет, но я сегодня уже его видела в автобусе, который вез нас в лагерь. И еще кое-что: пропало янтарное ожерелье, которое мы нашли в гробнице, — сердце девушки учащенно забилось в груди.
«Как я могла это упустить. Хорошо, что я не забыла, надеюсь, еще не поздно и ожерелье найдется».
— Замечательно, Юханссон, — обрадовалась Норберг и немедля сообщила по рации о только что услышанном.
«Вольво» медленно проехало по усыпанной гравием подъездной дорожке и вскоре остановилось под каменным навесом у входа в клинику. Клео вышла, взяла с заднего сидения чемодан и захлопнула двери, затем глянула на краснокирпичное здание и содрогнулась, охваченная тем же мрачным предчувствием, которое ощутила, прибыв в лагерь археологов. Девушке не верилось, что Сигге сейчас борется за жизнь, а тело любимого профессора лежит в морге. Она сжала в ладони ручку чемодана и вошла в освещенный желтым светом длинный коридор.
Перед глазами Клео стоял густой снежно-белый туман. Она ощущала его тяжесть: он окутывал со всех сторон, клубился, то сворачиваясь в кольца, то собираясь в облака.
Девушку кто-то вел, скрутив руки за спиной: она слышала собственное прерывистое дыхание и чувствовала, как ее проталкивают вперед, вглубь туманного туннеля, казавшегося бесконечным. На любое ее сопротивление отвечали силой, болезненно выворачивая плечи, — с каждым шагом ступни пронзала колкая боль от холода влажных каменных плит.
Но внезапно туман рассеялся, и они оказались в огромном просторном зале. От сильного толчка Клео упала на колени, больно ударившись о мраморный пол. И в зеркальной голубой плите поймала отражение израненной женщины с разбитым лицом и слипшимися от крови рыжими прядями волос, свесившимися на щеки.
— Что ты наделала, Свава? — раскатом прогремел мужской голос, отзываясь эхом под сводами потолка.
Клео с трудом подняла веки — и ее ослепил яркий белый свет. Впереди на троне — в окружении воинов — восседал облаченный в белое одноглазый старик с длинной седой бородой: на его голове сияла золотая корона, украшенная крыльями, правая рука покоилась на подлокотнике, в левой он держал копье — у ног его мирно возлежали два огромных скалящихся пса.
Старик, чуть щурясь, величественно взирал на нее печальным, но всепроникающим, грозным взглядом. Клео сковал небывалый страх, она хотела сказать, что это ошибка, и ее зовут Клео, но не смогла вымолвить ни слова.
