– Лады. – Оборотень смотрел на Жаена в упор. – Про того, который сейчас в отключке валяется, я сам знаю мало. Но то, что знаю, даже мне не нравиться. Таких бойцов ты ни на одном черном ристалище не увидишь. Убеждать не буду – его мечи у тебя. Так вот, когда он очнется, он всё вспомнит. И от нас останется мелко нашинкованная капуста. От всех. И от меня в том числе. Почему? Потому что он гордый перец и мы все для него пыль. Меня наняли в провожатые те, кого и в страшном сне вспоминать не стоит, и мне нужно довести его к месту. Догадываешься, чем мне заплатят? Мне жизнь вернут. Но если он – избави Небеса! – по вашей милости помрет, то тогда ваши жизни станут пылью для меня. Не скажу, что я крут как пик Танжагара, но поверь на слово, таких как я, ты тоже не видел. И смотреть не советую.
– Хорошо поёшь, – остановил его дед. – Только кто тебе утром так петь мешал?
– Ты опять не понял. Да дебил твой! Если Веник амбала на нас натравит, мы, конечно, сдохнем. Но, видишь ли, я не стану с ним бодаться – я первым тебя завалю. Хотелось бы, конечно, сначала дурака твоего кончить, да амбал не даст.
– Так чего ждешь? Веник спит.
– Лодочки мне ваши понравились. Но вот незадача – я не «шиншила». Так что, давай договоримся: пока твой Веник амбала держит, и ты, и я занимаемся взаимной любовью. Раз уж подфартило прокатиться с ветерком в приятной компании. Но. Твой, ущербный на голову, менталист пользоваться силой не умеет. Что случится, когда мой ведомый очнется – я тебе обрисовал. А самое для тебя неприятное, старик, что ты своему кретину ничего объяснить не можешь. Ты отлично знаешь, что сейчас он не станет тебя слушать.
Машка вдруг подмигнул Жаену:
– Между нами: этот ушлёпок просто избалован до тошноты или и впрямь недоделанный? Веришь-нет, но сейчас я согласен с дворянским Кодексом: таких как он, надо давить в колыбели. Как опарышей. Чтобы расплодиться не успе…
Машка захрипел от удара. Жаен врезал ему в грудь рукоятью алабаровского меча. Было ясно как белый день, что оборотень мог запросто уклониться, но нарочно подставился.
– Этими понтами кого другого разводи!
Дедок тяжело поднялся, отвернулся от нас и пошел к возившимся на плоскодонках подельникам. Нас оставили в покое? И не связали? Очень интересно.
3
– Зачем ты его дразнил?
– Во-первых, – Машка, отдышавшись, расслабленно упал на спину, – я еще не придумал, что врать о тебе. Начну пургу нести, и он сразу поймет, кто тут самый ценный кадр. А сейчас он разозлился и дальше спрашивать не стал. Во-вторых, не убьет он нас.
