О целомудренной и безнадежной любви
Под какую музыку лучше всего смотреть на звездное небо? Очевидно, под треск цикад или шум прибоя. Это если вживую. А если на экране? А на экране только под орган! Слышите? Только! Не смейте вперять взгляд в бездну неба, не смейте удивляться гирляндам звезд под шансон или диско! Впрочем, и не получится.
Если же не орган, то пусть это будет барокковый концерт для гобоя и струнных. Вот он звучит. Автор — Алессандро Марчелло. Звучит музыка, начинается фильм. Черно-белая короткометражка «Урок астрономии».
Ночь. Горит костер. Рядом шумит прибой. У костра сидят юноша и девушка. Они молчат так многозначительно и напряженно, как молчат люди, уже выяснившие отношения, но еще не расставшиеся. Первой молчание прерывает девушка. Она читает Ломоносова—те стихи про бездну, полную звезд; бездну, у которой нет дна. Юноша подхватывает разговор, и оказывается, что перед нами — молодой человек, страстно влюбленный в науку. Быть может, гений. Это ночное небо над головой живое для него. О звездах и галактиках он может говорить часами. Жаль только, что девушка, слушающая его, способна заинтересоваться ненадолго. Ее сердце отдано другому, более простому парню, и скоро он увезет ее из-под этих роскошных звезд на банальном мотоцикле.
Но пока другой увезет ее, пройдет целый фильм. Этот, первый, расскажет ей в двух словах, но очень точно, о теории относительности. А еще о том, почему небо черное, если в нем горит так много звезд. Он мимоходом скажет ей о том, что Вселенная конечна и имеет форму, и что число звезд тоже конечно, иначе бы они слепились в жуткий ком. Он действительно умен, этот парень, и знает много. Только он не знает главного — как жить дальше под этим небом с его звездами без нее.
Он:
— Я мог бы даже в ореховой скорлупе чувствовать себя властелином бесконечного пространства. Если б только мне не снились дурные сны.
Она:
— Гамлет?
Он:
— Да.
Она:
— Многовато цитат, Буров!
Год выпуска фильма — 1973-й. О, чудный мир, в котором кто-то уже ходил в садик, и в утренней зимней тьме из морозной выси ему уже мелькали эти самые завораживающие звезды. В те годы, кроме примитивной и традиционной жажды власти, денег и удовольствий, многие люди были охвачены жаждой знаний. Сотнями тысяч и миллионами исчислялись тогда молодые люди обоих полов, которых манил мир электрона и атома, звездных скоплений или освоения суровых необжитых земель. В науке была музыка. Физик часто был поэтом, а математик выглядел вдохновленно-рас- трепанным, как композитор. В Бауманку и Политехнический конкурс был больше, чем сейчас в кинозвезды. Тогда-то и снимали подобные фильмы.
