— Подобные речи сделали бы вас желанным гостем у меня на родине.
— Мы не у тебя на родине, северянин. И я не имею ни малейшего желания когда-либо там оказаться.
Еще одна косатка взмыла в воздух на добрые десять футов, прежде чем обрушиться вниз.
— Странное дело, — задумчиво сказал Аль-Сорна. — Когда наши корабли пересекали это море, косатки не обращали на нас внимания, и встречали только мельденейцев. Возможно, они разделяют те же верования.
— Возможно, — ответил я. — А возможно, они ценят дармовую кормежку.
Я кивнул на нос: там капитан швырял в море лососей, и косатки хватали их так проворно, что и не уследишь.
— Почему вы здесь, господин Вернье? — спросил Аль-Сорна. — Почему император отправил именно вас? Вы ведь не тюремщик.
— Император милостиво снизошел к моей просьбе о разрешении присутствовать при вашем грядущем поединке. Ну и, разумеется, сопроводить домой госпожу Эмерен.
— Вы приехали, чтобы увидеть, как я умру.
— Я приехал, чтобы составить рассказ об этом событии для императорского архива. В конце концов, я императорский хронист.
— Да, мне говорили. Гериш, мой тюремщик, был большим поклонником вашей истории войны с моим народом. Считал ее лучшим произведением альпиранской литературы. Для человека, который проводит свою жизнь в темнице, он был очень образованный. Бывало, часами просиживал напротив моей камеры и зачитывал мне страницу за страницей — особенно описания битв, очень они ему нравились.
— Тщательное исследование — ключ к искусству историка.
— В таком случае, печально, что вы все так переврали.
И я снова пожалел, что мне не дано силы воина.
— Переврал?
— Ужасно.
— Понятно. Быть может, если вы пораскинете своими дикарскими мозгами, вы сможете мне подсказать, в каких разделах я так ужасно наврал?
— О, в мелочах-то у вас все верно, по большей части. Если не считать того, что у вас сказано, будто я командовал Волчьим легионом. А на самом деле это был тридцать пятый пехотный полк, известный среди королевской стражи как «Бегущие волки».
— Вернусь в столицу — тотчас выпущу исправленное издание, — сухо ответил я.
Он прикрыл глаза, вспоминая.
— «Вторжение короля Януса на северное побережье было лишь первым шагом в воплощении его куда более амбициозного замысла: захвата всей Империи».
Цитата была дословная. Его памятливость произвела на меня впечатление, но будь я проклят, если бы признался в этом.
— Простая констатация факта. Вы явились сюда, чтобы завоевать Империю. Янус был безумец, если думал, будто подобный план увенчается успехом.
