— Нас ждет корабль, который доставит вас на острова, — сказал я узнику, собирая свои пожитки. — Капитана лучше не сердить.
— Так, значит, это правда? — сказал Аруан. — Вы отправляетесь на острова, чтобы сразиться за даму?
Тон его мне очень не понравился: в нем было многовато благоговения.
— Это правда.
Он обменялся коротким рукопожатием с Аруаном, кивнул капитану охранявшего его отряда и обернулся ко мне:
— Идемте, сударь?
* * *
— Слышь, писака, может, ты и первый в ряду тех, кто лижет пятки вашему императору, — капитан корабля ткнул меня пальцем в грудь, — но тут, на корабле, император — я. Сиди на месте, или всю дорогу простоишь привязанным к мачте!
Он проводил нас в нашу «каюту»: отгороженный занавеской кусок трюма у носа судна. В трюме воняло солью, трюмной водой и лежащими там грузами: прилипчивая, отвратительная смесь фруктов, вяленой рыбы и многочисленных специй, которыми славится Империя. Я с трудом сдерживал тошноту.
— Я — господин Вернье Алише Сомерен, императорский хронист, первый среди мудрейших, уважаемый слуга императора, — отвечал я, хотя платок, которым я зажимал рот, делал мою речь несколько неразборчивой. — Я еду как посол к владыкам кораблей и как официальный сопровождающий императорского узника. Ты будешь обращаться со мной почтительно, пират, а не то на борту в мгновение ока окажутся двадцать гвардейцев, которые высекут тебя на глазах у твоей команды.
Капитан подался ближе. Невероятно, но его дыхание смердело сильнее, чем воздух в трюме.
— Значит, у меня будет двадцать один труп, которые я скормлю косаткам, как только мы выйдем из гавани, писака!
Аль-Сорна потыкал ногой один из свернутых тюфяков, лежащих на палубе, и огляделся.
— Меня все устраивает. Нам понадобятся пища и вода.
Я ощетинился:
— Вы всерьез предполагаете ночевать в этой крысиной норе? Это же отвратительно!
— Поживите в темнице. Там крыс тоже хватает.
Он обернулся к капитану:
— Бочонок с водой на баке?
Капитан провел по бороде коротким и толстым пальцем, изучая взглядом высокого — несомненно, прикидывал, не издевается ли тот над ним и сумеет ли он его убить, если понадобится. На северном альпиранском побережье есть поговорка: лучше повернись спиной к кобре, но не к мельденейцу.
— Так это ты — тот самый, кому придется скрестить мечи со Щитом? На Ильдере против тебя ставят двадцать к одному. Как ты думаешь, стоит ли мне рискнуть хотя бы медяком, поставив его на тебя? Щит — лучший клинок на Островах, на лету муху пополам рубит.
