Рука капитана потянулась было к сабле, однако Аль-Сорна остался невозмутим и улыбнулся навстречу толстяку.
— Здравствуйте, губернатор Аруан.
Толстяк остановился, утирая пот кружевным платком. В левой руке он держал длинный матерчатый сверток. Он кивнул капитану и мне, однако обратился к узнику:
— Господин мой, я уж и не чаял увидеть вас снова! Как поживаете?
— Хорошо, губернатор. А вы как?
Толстяк развел руками. Кружевной платок болтался у него на большом пальце, на каждом пальце, от указательного до мизинца, сверкали кольца с камнями.
— Я уж больше не губернатор! Всего лишь бедный купец. Торговля нынче не та, что прежде, но помаленьку пробавляемся.
— Господин Вернье, — кивнул мне Ваэлин Аль-Сорна, — позвольте вам представить Холуса Нестера Аруана, бывшего губернатора города Линеш.
— Польщен знакомством, сударь! — Аруан приветствовал меня неглубоким поклоном.
— Польщен знакомством, — вежливо ответил я. Так это, значит, тот самый человек, у которого Убийца Светоча отвоевал этот город. То, что Аруан не счел нужным покончить жизнь самоубийством от подобного бесчестья, после войны сделалось широко известно, однако император (да хранят его боги в его мудрости и милосердии!) даровал ему помилование в свете из ряда вон выходящих обстоятельств, в каких произошло вторжение Убийцы Светоча. Однако губернаторской должности Аруан лишился — столь далеко императорское милосердие не распространялось.
Аруан снова обернулся к Аль-Сорне:
— Рад, что вы благополучны. Я писал императору, моля его о пощаде.
— Знаю. Ваше письмо зачитывали на суде.
Из судебных записей мне было известно, что письмо Аруана, написанное с немалым риском для его собственной жизни, составляло часть доказательств необычайного великодушия и милосердия, проявленных Убийцей Светоча в ходе войны. Император терпеливо выслушал их все, прежде чем постановил, что узника судят за его преступления, а не за его добродетели.
— С дочкой вашей все хорошо? — спросил узник у Аруана.
— Все отлично, нынешним летом замуж пойдет. Бестолковый сынок корабела, но что может поделать бедный отец? По крайней мере, благодаря вам она жива и теперь может разбить отцовское сердце!
— Рад слышать. Про свадьбу, не про ваше разбитое сердце. Правда, подарить им мне нечего, кроме моих наилучших пожеланий.
— На самом деле, господин мой, я сам принес вам подарок.
Аруан взял длинный матерчатый сверток в обе руки и с необычайно торжественным видом вручил его Убийце Светоча.
