- И на дневном так же, - шепнула лаборантка и испуганно оглянулась. Дверь в кабинет заведующего кафедрой была плотно закрыта, и лаборантка добавила, наклоняясь к самому лицу Тимофея:
- Он потому и не читает сам... Все лекции доцентам отдал. Разве такое при покойном Ефиме Францевиче возможно было! - И она безнадежно махнула рукой.
- А Ефим Францевич хорошим был заведующим? - поинтересовался Тимофей.
- О-о, - сказала лаборантка, и голос ее дрогнул. - Такой был человек, такой человек... Пусть земля ему будет пухом. Умный, сердечный, справедливый, все сам умел делать. Дачу собственными руками из бревен срубил - конечно, когда был помоложе. А как он лекции читал! Яблоку упасть было негде... Из других вузов приходили. - Она вздохнула. - В одном ошибся...
- В чем?
- В этом. - Лаборантка кивнула на закрытую дверь профессорского кабинета.
- А почему? - спросил Тимофей.
- Голову заморочил. Обхаживал, льстил, поддакивал, твердил направо и налево, что он ученик Ефима Францевича, а защитил докторскую, утвердили - все. Сразу когти показал...
- А он и вправду на кота похож, - заметил Тимофей после короткого молчания.
- Кто это на кота похож? - ласково прозвучало у них за спиной.
Тимофей страшно смутился, а лаборантка, даже не оглянувшись, спокойно сказала:
- Наш новый вахтер. Усы, как у кота. Вы обратите на него внимание, Петр Степанович.
- Ах, вот что, - протянул исполняющий обязанности заведующего кафедрой и, склонившись над чертежом, только что законченным Тимофеем, принялся рассматривать его.
- Неплохо, неплохо, - пробормотал он и, окинув их настороженным взглядом, снова удалился в свой кабинет, плотно закрыв дверь.
- Когда успел войти? - шепнул Тимофей.
- А вот так, - сжала губы лаборантка. - Сколько раз зарок давала: не распускать слюни... Господи, только бы до пенсии дотянуть. Еще год и три месяца...
Это был самый откровенный разговор за все время, проведенное Тимофеем на кафедре покойного Ефима Францевича. Народу на кафедре числилось человек пятнадцать, но кто-то находился в командировках, кто-то в декретном отпуске, и во время заседаний обычно собиралось человек восемь-девять.
Заседания кафедры тоже проходили странно. Говорил обычно один Петр Степанович. Кто-нибудь из преподавателей писал протокол. Остальные сидели и молчали. Ассистенты во время заседаний торопливо проверяли студенческие работы. Петр Степанович по каждому вопросу говорил долго, обстоятельно, со вкусом; подробно описывал новые мероприятия, осуществленные в последние месяцы, хотя они и так всем были известны, ненавязчиво подчеркивал свои личные усилия в деле придания кафедре "известности и научного блеска", как он любил выражаться. И в заключение всегда призывал к единству взглядов и устремлений, к дружескому сплочению для создания здорового творческого коллектива.
