Я метнулся к ближайшему стенду, схватил увесистую на вид, увы, только на вид флейту и принял боевую стойку, стараясь не думать о том, как по-идиотски выгляжу.
Макс не спеша вошел в помещение. Он улыбался. Я видел его мерзкую самодовольную ухмылку в свете уличного фонаря. Сукин сын никуда не торопился.
– Котенок уже убегает? – поинтересовался он. – Слишком рано.
На самом деле любителем убегать я не был, да и бурливший в крови адреналин требовал активных действий. В этот момент мне больше всего на свете хотелось размозжить ублюдку голову.
Как и в прошлый раз, я атаковал первым. Макс уже привычно растворился в вихре своих перемещений. Флейта рассекла воздух. За этим последовал очень болезненный укол в локоть. Я вскрикнул, выронил необычное оружие.
Макс ухватил меня за грудки, дернул в сторону, выводя из равновесия. Он вовлекал меня в свое движение. Это было что-то невероятное. Центробежная сила полностью завладела мной, ноги лишились опоры, и внезапно я понял, что пребываю в состоянии свободного полета.
В тяжелом, нелепом кульбите я плечом проломил стеклопакет и вывалился через оконный проем в объятия холодного осеннего ветра.
Запах сырости. Вероятно, на микросекунду я потерял сознание. Точно не знаю. Просто падение вдруг начало казаться неприлично затянувшимся. Хотя падал-то я всего ничего – до крыши «фольксвагена».
Когда я грохнулся на спину, внутри что-то хрустнуло, а подо мной разбилось стекло. Наверное, лопнули окна минивэна. Думаю, упал я некрасиво. Неправильно упал…
Я скатился с вогнутой крыши, мешком с костями рухнул на парковочную площадку. Запас бодрости и оптимизма иссякал до обидного быстро. Так случается, когда не можешь встать и знаешь, что к тебе приближается маньяк-убийца.
Маска намокала – то ли от дождя, то ли от крови. Дышать стало совсем невозможно. Катастрофически не хватало кислорода. Силы покидали меня.
В фокусе зрения появился Макс. На фоне ночного неба его ухмылка выглядела особенно удручающе. Гребаный Джокер… Он наклонился, приблизившись к моему лицу. Я видел неистовое безумие в суетливых черненьких глазках.
– Мне нравится, что на тебе маска, – довольно прошипел он. – Это заводит. Я даже не буду ее снимать. Я ее срежу. – Он поднял руку, в которой поблескивал хирургический скальпель. – Вместе с лицом…
Вот здесь мне стало действительно стремно. Ночь, вокруг никого, кто бы помог взломщику спастись от маньяка… Никогда больше не буду ходить на такие мероприятия в полночь.
