Мегрэ положил котелок на бюро так, чтобы Нотариус не мог со своего места видеть аппарат. А без конца хватая коробок спичек, комиссар ухитрился подсунуть под трубку отпиленный им утром деревянный кусочек.
Иными словами, связь отключена. На станции дежурит Люкас с двумя стенографами, которые и будут свидетелями.
— Я понимаю: вам нужен виноватый, — вздохнул комиссар, вперившись в ковер.
Что будет, если, к примеру, Эжен попробует позвонить и, не добившись ответа, встревожится и приедет сюда? Все придется начинать сначала. Вернее, невозможно станет и это, потому что Кажо будет отныне начеку.
— Это не сложно, — продолжал он, стараясь, чтобы голос у него не дрогнул. — Достаточно подыскать парня примерно того же сложения, что мой племянник. Таких на Монмартре хватает. И среди них обязательно найдется один, которого вы не прочь бы спровадить на каторгу. Еще два-три подобных свидетеля, и дело сделано.
Мегрэ стало так жарко, что он снял пальто и повесил его на спинку стула.
— Вы позволите?
— Но ведь можно открыть окна, — предложил Кажо.
Ну нет! Из-за уличного шума стенографы на другом конце провода рисковали бы не расслышать и половину произносимого.
— Благодарю вас, но я вспотел из-за своего гриппа. От свежего воздуха мне станет только хуже. Итак, я говорил…
Мегрэ допил стакан, набил новую трубку.
— Дым-то, по крайней мере, вас не беспокоит?
За стенкой по-прежнему расхаживала прислуга, но иногда она затихала, и тогда Мегрэ настораживался.
— Вам достаточно назвать цифру. Чего стоит подобная операция?
— Каторги! — без обиняков отрезал Кажо.
Мегрэ улыбнулся, хотя уже засомневался в безошибочности избранной им системы.
— Ну что ж, если боитесь, предложите другую комбинацию.
— Мне не нужны комбинации. Полиция арестовала человека, которого обвиняет в убийстве Пепито. Это ее дело. Время от времени я действительно оказываю небольшие услуги улице де Соссэ и набережной Орфевр. В данном случае мне ничего не известно. Очень сожалею, но…
Кажо явно высказывал намерение положить конец разговору. Нужно немедленно изобрести другой ход.
— Рассказать вам, что вскоре произойдет? — с расстановкой проговорил Мегрэ.
Он помолчал и медленно, чуть ли не по складам отчеканил:
— Не минет и двух дней, как вы будете вынуждены убить своего маленького приятеля Одиа.
Удар, без сомнения, попал в цель. Кажо старался не смотреть на собеседника, который продолжал, боясь утратить приобретенное преимущество:
— Вы это знаете не хуже меня. Одиа — мальчишка. Кроме того, подозреваю, что он наркоман, а значит, внушаем. С той минуты, как он почувствовал, что я сел ему на хвост, он делает промах за промахом, теряет голову и прошлой ночью у меня в номере уже раскололся. Вы точно угадали это, почему и оказались на пороге уголовной полиции, чтобы не дать ему повторить то, что он сказал мне. Но то, что удалось один раз, не обязательно должно удаваться всегда. Этой ночью Одиа напился в разных бистро. Сегодня вечером напьется опять. У него без конца будет кто-то висеть на пятках…
