– You know what I want you to say, don’t be cruel to a heart that’s true…[48]
Я закрываю глаза. Не хочу на него смотреть. Довольно того, что придется слушать.
– Я привез письмо, которое получил от твоего адвоката… Слушай внимательно, очень внимательно… Ты больше НИКОГДА не напишешь мне на этот адрес, поняла? Ни ты, ни твой адвокат. НИКОГДА. Я не желаю встретить твою фамилию даже на грязном клочке бумаги, иначе я тебя… я тебя…
– Why should we be apart? I really love you, baby, cross my heart…[49]
Он заталкивает конверт в карман моего фартука и исчезает. Я падаю на колени. Слышу, как отъезжает мотоцикл. Больше он не вернется. Теперь нет, я уверена. Он простился со мной. Все кончено. Завершено.
Я разворачиваю письмо юриста, которого нанял мэтр Руо. Его зовут Жиль Легардинье[50], как писателя. Он информирует Филиппа Туссена, что Виолетта Туссен, в девичестве Трене, подает в суд высшей инстанции Макона прошение о разводе по взаимному согласию.
Поднимаюсь наверх принять душ. Вычищаю землю из-под ногтей. Отскребаю его ненависть, которую он передал мне как вирус. Собираю кукол, снимаю покрывало и запихиваю его в пакет, чтобы отнести в чистку. Так поступают, когда дом осквернили преступлением и хозяева пытаются изничтожить все следы.
Преступление – это он. Его шаги у меня за спиной. Его присутствие в моих комнатах. Воздух, который он вдыхал и выдыхал на стены. Я проветриваю. Разбрызгиваю розовую воду.
Захожу в ванную, смотрюсь в зеркало и вижу бледное до прозрачности лицо. Кажется, кровь больше не циркулирует по жилам. Рука посинела, на запястье остались следы его пальцев. Ничего, я очень быстро «наращу новую кожу». Я это умею – всегда так делала.
Прошу Элвиса заменить меня на час. Он смотрит – и как будто не понимает.
– Ты меня слышал, Элвис?
– Ты белая как мел, Виолетта. Совсем белая.
Я вспоминаю молодых ребят, которых напугала несколько лет назад. Сегодня мне не понадобился бы костюм-саван, хулиганы сбежали бы, увидев мое лицо.
Воспоминания о счастливых днях смягчают боль.
И мы вернулись домой, чтобы наделать гирлянд для новогодней елки. Оставили море за спиной, но не забыли о нем.
В поездах, которые везли нас на переезд в Мальгранж-сюр-Нанси, мы с Лео рисовали кораблики на волнах бирюзовыми фломастерами, купленными в киоске на вокзале. Рисовали солнышки, рыб и цикад, а Филипп Туссен проверял качество своего загара на девушках из нашего вагона, на тех, с кем сталкивался на перронах, в вагоне-ресторане. Мой муж притягивал взгляды всех женщин.
