– Видите? Я нашел его на моем первом огороде.
Он увлек меня в увитую плющом беседку, усадил на старый стул и сел напротив.
– Это случилось в воскресенье. Мне было лет двадцать. Я выгуливал щенка поблизости от муниципальных домов в пригороде Лиона, где тогда жил. Я ушел подальше от парковок, выбрав направление наугад. Чуть выше, среди серого бетона, затерялось несколько лугов – высохших, некрасивых – и островок старых деревьев. В конце дороги я наткнулся на группу людей, сидевших под дубом, за старым деревянным столом, покрытым клеенкой. Они лущили фасоль. Меня потрясли их счастливые лица. Это были мои соседи, многих я знал, но они не улыбались, встречая меня в подъезде или на лестнице. Вокруг росли разбитые ими сады с фруктами и овощами, рядом находился колодец. Я спросил: «А можно и мне сад?» Кто-то посоветовал позвонить в мэрию, объяснив, что клочки земли сдают в аренду за гроши и еще осталось несколько свободных.
В октябре я вскопал землю, очень гордясь собой, разбросал навоз, а следующей зимой посеял в йогуртовые баночки семена китайской тыквы, базилика, перца, баклажанов, помидоров и кабачков. Весной я высадил рассаду в почву. Сделал все по учебнику садоводства, руководствуясь рассудком, а не сердцем. Не принимал во внимание ни лунный цикл, ни заморозки, ни дождь, ни солнце. Морковь и картошку посадил прямо в землю. Ждал всходов. Поливал время от времени. Рассчитывал на дождь.
Конечно же, ничего не выросло. Я не понял главного: чтобы свершилась магия, нужно проводить в саду все дни. До меня не дошло, что сорняки следует выпалывать не один раз в неделю, а семь, потому что они выпивают всю воду и забирают жизнь.
Саша встал, сходил на кухню и вернулся с миндальными финансье[71] на фарфоровой тарелке.
– Ешьте, вы совсем исхудали.
Я сказала, что не голодна, на что он ответил: «А мне все равно…» Я сдалась, Саша улыбнулся и повел рассказ дальше:
– В сентябре сад словно в насмешку «одарил» меня одной-единственной морковкой. Увидев жалкий пучок увядшей ботвы над сухой, какой-то даже спекшейся почвой (я ничего не понимал в аэрации), я выдернул овощ, сгорая от стыда, и уже собирался бросить его курам, но тут заметил, что бедный уродец окольцован. Настоящим серебряным обручальным кольцом, которое много лет назад кто-то потерял на моей земле. Оно блеснуло на солнце, и я почистил морковку и съел ее, а кольцо взял себе. Счел находку знаком свыше. Я как будто профукал первый год «брака», потому что не разобрался в своей «жене», но впереди у меня были десятки лет, чтобы попытаться сделать ее счастливой.
