Кровь запеклась на виске человека, труп которого лежал перед очами Короля.
Шелгунов хотел закрыть лицо, укоризненно глядящие глаза.
- Ты видишь, кто это? Это и есть твой тезка, Шура, для которого ты письма писал. Его сегодня оперативники заделали начисто, топором отрубили голову. Видно, шел закрытый шарфом. Пиши: "Пишет товарищ вашего Шуры! Шуру вчера расстреляли, и я спешу написать вам, что последними его словами..." Написал? - сказал Король. - Мы перепишем - и лады. Больше не надо писать писем. Это письмо я мог бы и без тебя написать,- улыбнулся Король. - Нам дорого образование, писатель. Мы люди темные...
Шелгунов написал похоронное письмо.
Король как в воду глядел - был схвачен ночью и отправлен за море.
А Шелгунов, не найдя связи с домом, потерял и надежды. Он бился в одиночку год, второй, третий - скитался от больницы до работы, негодуя на жену, которая оказалась стервой или трусихой, которая не воспользовалась "верными каналами" связи и забыла его, Шелгунова, и растоптала всякую память о нем.
Но случилось так, что и лагерный ад кончился, и Шелгунов освободился, приехал в Москву.
Мать сказала, что о Марине ничего не знает. Отец умер. Шелгунов разыскал подругу Марины - сослуживицу по театру и вошел в квартиру, где она жила.
Подруга закричала.
- Что случилось? - сказал Шелгунов.
- Ты не умер, Шура?..
- Как умер? Когда я здесь стою!
- Вечно жить будете,- вывернулся из соседней комнаты человек.- Такая примета.
- Вечно жить - это, пожалуй, не нужно,- тихо выговорил Шелгунов.- Но в чем дело? Где Марина?
- Марина умерла. После того как тебя расстреляли, она бросилась под поезд. Только не там, где Анна Каренина, а в Расторгуеве. Положила голову под колеса. Голову ровно, чисто отрезало. Ты ведь признался во всем, а Марина не хотела слушать, верила в тебя.
- Признался?
- Да ты сам написал. А о том, что тебя расстреляли, написал твой товарищ. Да вот ее сундучок.
В сундучке были все пятьдесят писем, которые Шелгунов написал Марине по своим каналам из Владивостока. Каналы работали отлично, но не для фраеров.
Шелгунов сжег свои письма, убившие Марину. Но где же письма Марины, где фотография Марины, посланная во Владивосток? Шелгунов представил Короля, читающего письма любви. Представил, как это фото служит Королю "для сеанса". И Шелгунов заплакал. Потом он плакал каждый день, всю жизнь.
Шелгунов бросился к матери, чтоб найти хоть что-нибудь, хоть строчку, написанную рукой Марины. Пусть не ему. Такие письма нашлись, два истертых письма, и Шелгунов выучил эти письма наизусть.
