Варакия. Ну что ты на столе? Слезай, сынок, слезай. Радость какая! Давай чай попьем!
Салимьян слезает со стола, Варакия и Марьям снова организуют чай.
Вароакия. Ох, сынок, ты нас так напугал!
Салимьян. Я ведь заболел восемь месяцев назад. Врачи сказали — рак, умрешь завтра или послезавтра. Жена ушла, дети уже большие, им не до меня. Я все бросил и сюда. И вот умер и снова ожил. А теперь чувствую — жить буду. Видно, Аллах дал мне сил. Только понять не могу, о чем же он меня просил.
Зайнулла. Да брось ты, ни о чем не горюй! Ты ветеран войны в Чечне, возьмешь свое. Никуда не денутся, отдадут!
Салимьян. Это что — все, жизнь кончилась, что ли? Зачем мне теперь жить?
Вафа. Что тебе сказать, Салимьян? Свой ум в чужую голову не вложишь. Видно, пора мне идти.
Зайнулла. Нет, постой, постой. Как же ты пропустишь такой момент? Ведь я его всю жизнь ждал! Сиди, вот смотри, сейчас дверь откроется и сюда войдут за мной…
Сцена девятая
Входит Юлдаш. Это потрепанный жизнь человек, хотя еще и относительно молодой.
Юлдаш. Здравствуйте, Ахмадуллин здесь живет?
Зайнулла. Что за черт!
Юлдаш. Я не черт, я журналист! Зовут меня Юлдаш! Просто Юлдаш!
Зайнулла. Один черт!
Варакия. Здесь, здесь, вот он.
Юлдаш (радостно). Василий Михайлович?
Вафа. Нет, меня зовут Вафа Мустафович.
Юлдаш (страшно разочарованно). Эх, опять ошибка. Где же я его найду! Последняя была моя надежда.
Варакия. Сынок, ты садись с нами, чайку попей, да и расскажи, что за Василия ты ищешь да к тому же Ахмадуллина. Может, мы его знаем.
Юлдаш. А что остается делать? Сяду. Расскажу. (садится за стол, прихлебывает чай). Эх, вижу я, как люди вместе, всей семьей, дружно чай пьют, разговаривают, а мне податься некуда, не с кем вот так посидеть, поговорить…
Салимьян. Не прибедняйся, солдат, не строй из себя казанскую сироту. Расскажи, кто такой, что забыл в наших краях.
Юлдаш. Юлдаш меня зовут, детдомовский я, бывший журналист.
Салимьян. Тебе уже за тридцать, какой- же ты детдомовский? У тебя свой дом небось есть? И журналист разве бывшим бывает? Он же как шпион, никогда на пенсию не выходит.
Варакия. К нам журналист на ферму приезжал, с начальством. Такой важный и еще фотоаппарат у него был такой (показывает).
Юлдаш. Эх! (вздыхает). Ездил бы я с начальством… как бы так было оно, бродил бы я по свету… Привык с детства выпрашивать свой кусок хлеба, вот и бью на жалость, что, мол, детдомовский. Все у меня было хорошо, школу кончил, в БГУ учился на журфаке, потом в газете работал, может, слыхали, “Лучшие преступления” называется?
