– Черт подери это невежество наше русское да нелюбознательность.
Петр вновь в раздражении вскочил из-за стола и начал метаться по комнате. Затем так же порывисто снова сел и склонился над прибором:
– Да что там наши, и иноземцы окрестные только руками разводят на астролябию.
Шум у дверей заставил его поднять голову. В комнату ввалился Алексашка.
– Там, Петр Ляксеич, наши опять беглого ловят. Надысь он ушел, да, видать, недалече. Тут вот опять на сторожу нашу нарвался. Тяперича не уйдет!
– Вам бы только ворон ловить. – Петр в сердцах запустил кубком в Алексашку, тот ловко увернулся. – Я сколь раз тебя учил не вваливать с докладом, как медведь. И не ковыряй в носу, когда с тобой государь разговаривает! Вот ведь подлая натура, хоть и люб ты мне, Алексашка. Но кого люблю сильней, того и бью больней, помни об этом.
– Да хватит вам лаяться-то, – ответил тот примиренчески. Он уже хорошо знал вспыльчивую, жесткую, но и отходчивую натуру молодого государя. Да и угодить ему умел при случае.
– А может, я тебя со временем генералом сделаю. Смогешь генералом? А, Меншиков?
– Чего не смочь-то, хоть генералиссимусом при твоем-то царстве чего будет не служить.
– Ладно. Пшел вон. В носу будешь ковырять – так в холопьях на побегушках и останешься. И не беспокой боле по пустякам, – добавил Петр, беря в руки астролябию. – Как споймаете того беглого, тащи сюда. Мне с таким человеком дюже интересней поговорить, чем с тобой, неучем. Пшел, говорю, отсель.
Дверь за Алексашкой захлопнулась…
Открыв глаза, Павел увидел, что на этот раз он снова очутился на улице. Вокруг опять были кусты.
«Уж не дома ли?» – даже с надеждой подумал он и посмотрел на расположение рычагов. К сожалению, в присутствии полоумной старухи сделать это раньше ему не удалось. С облегчением увидел, что все рычаги стояли так, как он поставил их еще в комнате Ивана Грозного. Сместился немного, пожалуй, лишь один. Так что, скорее всего, он оказался не в начале, а в середине или конце восьмидесятых годов семнадцатого столетия.
Он не стал пробовать исправить допущенную ошибку, решив, что все, что ни делается, – к лучшему. «Если Даша здесь уже несколько лет, – подумал он, – то уж теперь-то точно слухи или легенды о ней уже распространились». Павел осмотрелся. Стало понятно, что ночь только начиналась, а яркая луна четко высвечивала все окрестности. Поблизости никого видно не было.
«Странно, – задумался Павел, – впервые я попал туда, где людей поблизости не видно. Или же, как на Куликовом поле, кто-то уже крадется с мешком наготове».
