Вадька в восторге от собственного открытия почти кричал, а бабушка слушала его, удивленно качая головой. Неизвестно, когда бы Вадька успокоился от удивительной встречи, если бы в зарослях кустарника не раздался громкий пронзительный свист, который они ждали уже третий день, и треск ломаемых веток.
– Пашка вернулся! – заорал Вадька, вскочив и рванувшись к тропинке.
Баба Надя, бросив вязанье, не отставала. К зарослям они подбежали почти одновременно. Так же одновременно вскрикнули от увиденного.
Кресло стояло почти на том самом месте, на которое и показывал Вадька. Но в кресле… Нет, это был не Пашка. В нем сидел здоровый бородатый мужик, в каком-то рванье. Бабушка с Вадькой изумленно ойкнули, и тут же из кресла раздался крик, полный животного страха и отчаяния.
Глава 9. В «гнезде Петровом»
Год 1684-й
Митрий продирался сквозь кусты, не обращая внимания на хлеставшие по лицу ветки, на раздирающие рубаху и тело колючки, на боль и усталость во всем своем могучем теле.
– Если догонят, то возьмут, антихристы, – приговаривал он. – Нет мне покоя на этом свете.
Он уже не раз проклял тот день, когда, опьяненный волей и разгулом, бежал под знамена Стеньки Разина.
– Нет на этой земле правды и воли не будет, – со злобой не раз уже цедил он сквозь плотно сжатые зубы.
Стеньку на Москве уж почитай как пятнадцать годов тому назад четвертовали, а ему с тех пор жизни нет. О семье мечтал, о деле своем, о детях добрых, да так думки думками и остались. Кому он такой нужен, с обезображенным палачами лицом? Беглый!
Не в его бы годы бегать, да как быть-то? К Москве пробирался, ночами все шел, знакомец там схоронил бы, спрятал на время отсидеться. А тут черт дернул нарваться на пацанов этих! Вырядились в форму воинскую да потешаются целыми днями, земляную крепость с пальбой да криками штурмуют. Забавляются недоросли вместе с царем Петром малолетним.
Да цепкие чертенята оказались, того и гляди через них на плахе окажешься. Насилу оторвался, да останавливаться нельзя, хоть темень уж – глаз коли. От них всего можно ожидать. Того и гляди, только передохнуть сядешь, как обложат со всех сторон…
На Яузе, в царских хоромах, в потешной фортеции Пресбурга, при свечах сидел четырнадцатилетний Петр, разглядывая привезенные ему российским послом Яковом Долгоруким из Франции астролябию и готовальню с математическими приспособлениями. Уж год назад услышал он о таком приборе, по которому можно брать дистанцию и расстояние, не доходя до того места. И вот привез. А как сей штуковиной пользоваться, никто толком не знает.
