Битва на берегу уже догорала. И хотя воины Качи теснили своих противников, положение это спасти уже не могло. По-видимому не встретив достойного сопротивления и без особого труда захватив поселение женщин, детей и стариков, нападавшие погнали их к берегу, где стояли долбленые лодки. Но быстро двигаться с пленными они не могли. Поэтому воины Качи настигли их.
Тогда, выставляя заслоны, которые завязывали бой с островитянами, захватчики продолжали гнать своих пленников к морю. Заслоны сдерживали воинов Качи, и, пока они расправлялись с ними, их дети и жены оказывались все ближе к морю, а значит, и к неволе.
Матросы застали последний акт разыгравшейся трагедии. Залив был усеян лодками захватчиков, в которых под охраной тесно сидели плененные островитяне. Отступавшие к морю, заняв места в долбленках, быстро отталкивались от берега и направлялись к выходу из залива.
Вскоре на берегу остались только столпившиеся воины Качи. С горькими стонами, не в силах ничего предпринять, прощались они с родными, посылая вдогонку противникам гневные крики проклятия. И хотя немало захватчиков полегло на острове, поражение местного племени было полным. Численность его, считая погибших, уменьшилась сразу наполовину. Почти не осталось детей и женщин. И какими бедствиями это могло обернуться в самом ближайшем будущем, можно было только предполагать.
Внезапно над берегом раздался яростный, гневный крик. Это один из воинов, обернувшись, увидел вышедших из зарослей матросов. И тут-то, отвернувшись от ускользающего врага, все воины обратили свои взгляды на них.
– Ну, держись, братцы, – пробормотал Семен, – сейчас они за все обиды будут мстить.
И не ошибся. Павел увидел, как выскочивший вперед Качи, потрясая дубинкой, издал боевой клич. Остальные дружно ответили ему и бросились к зарослям. От моряков их отделяло не более трехсот – четырехсот метров.
– Только не стрелять! – крикнул еще более побледневший Юрий Александрович. – Отходим все в лес. Держаться кучно, не отставать. Поодиночке всех перебьют, – отдал он приказ, хотя уже сам не верил, что можно будет избежать драки, и не надеялся на спасение. Действительно, спасти их могло только чудо.
Павел побежал со всеми, его охватил неподдельный страх, какого он не испытывал даже в плену у монголов или в запертой библиотеке Ивана Грозного. На этот раз гибель надвигалась неотвратимо. На бегу он обернулся и, споткнувшись, упал, выронив магнитофон. Убежавшие вперед матросы не заметили этого.
