Стоять перед креслом остался один Арроман. Он приложил руку к груди, затем поднял и начал говорить. Из всех его слов Павел понял только одно, что речь идет о нем и его неожиданном появлении. Говоривший несколько раз показывал руками на небо, потом на кресло и почтительно склонял голову. Видимо, туземцы наблюдали из зарослей за берегом и кораблем, когда раздался свист, а после перед их изумленным взором оказался и он.
Закончив речь, Арроман отдал какой-то гортанный приказ, и стоявшие по бокам воины одновременно неожиданно наклонились и подняли Павла вместе с креслом на плечи. Если бы это произошло не столь неожиданно, он обязательно бы нажал кнопку. Но, не успев ничего сообразить, он уже был поднят над землей и, опустив кнопку, сидел, вцепившись в подлокотники.
Странная процессия двинулась к джунглям. Впереди шел Арроман, за ним четверо воинов, над которыми в кресле возвышался Павел, а позади – остальной отряд туземцев. Причем они вновь подняли копья и, потрясая ими, пели какую-то песню, на ходу пританцовывая. И если Павел оборачивался и бросал на них взгляд, глаза их начинали радостно сверкать, пение становилось громче, и каждый сразу старался выказать усердие в танце.
«Очень интересно получается, – подумал Павел, – то я все на царей нарывался, а теперь, похоже, сам царем заделался. Или же они меня за какое-то божество приняли. Во всяком случае, надо подождать, что будет дальше. Необходимо выяснить, что здесь делает русский корабль, может быть, пробраться на него, на всякий случай узнать про Дашу. А вдруг машина меня специально сюда привезла, потому что уже однажды доставила девушку на корабль», – приняв такое решение, он терпеливо сносил все неудобства «поездки» в кресле.
Сильно захотелось пить. Но отряд, войдя в джунгли, продолжал двигаться вглубь материка или острова. Наконец в просвете между деревьев показался дым костров. Похоже, это была деревня аборигенов. Когда отряд вошел в нее, Павел утвердился в этом мнении. Жалкие шалаши – жилища туземцев – стояли здесь не один день. И пепелища костров около них показывали на оседлость существования. Об этом же говорили и замеченные Павлом изгороди из жердей, которыми были обнесены целые рощи бананов и фиговых деревьев.
Немного позднее он обратил внимание, что в этом поселке не было видно ни женщин, ни детей. Лишь мужчины встречали появившуюся процессию. Причину этого Пашка узнал не сразу. А пока с любопытством рассматривал деревню туземцев и увидел, что она населена больше, чем можно было предположить с первого взгляда. Процессию встречало более трехсот разрисованных воинов, приветствовавших ее дружными криками.
