Баба Надя решительно подошла к креслу, еще раз внимательно оглядела сидящего в нем мужика со всклоченными, спутанными волосами и бородой, в разодранной рубахе и с обезображенным шрамами лицом. Протянув руку, она потрясла его за плечо. От прикосновения он испуганно вздрогнул, но замолчал и вновь медленно, с опаской открыл глаза.
– Чего орешь-то? – как можно спокойнее спросила баба Надя.
Но мужик лишь всхлипнул, глубоко вздохнул и уставился на нее.
– Никто тебя здесь не обидит, мы люди мирные, это внучок мой, Вадька. – Бабушка говорила все подряд, лишь бы не молчать. И Митрий от ровного доброжелательного голоса постепенно успокаивался. – Мы здесь на речке отдыхали, думали, еще один внучок приехал, а глядь, здесь ты сидишь и кричишь. Тебя хоть как зовут-то?
– Иде это я? – глухим голосом спросил Митрий.
– Дома, милый, дома, на Волге.
– На Волге? – Ошарашенный этими словами, мужик опять готов был заорать.
– Тихо! – уже сердито сказала баба Надя. – Не кричи. Не маленький.
Мужик, закрыв рот, виновато захлопал глазами. Из кустов раздался задорный смех. Это Вадька, поначалу сам опешивший от неожиданности, пришел в себя и, видя, как баба Надя отчитывает здоровенного мужика, сидящего в кресле, не удержался и расхохотался. Баба Надя, оценив комизм ситуации, тоже улыбнулась. А Митрий, широко открыв глаза, непонимающе смотрел то на смеющегося паренька, то на улыбающуюся женщину. Он не постигал причину их веселья.
– Ну так что, будем представляться? – спросила еще раз бабушка и, поймав недоуменный взгляд, пояснила: – Меня зовут Надежда Дмитриевна, или просто баба Надя, его, – она показала на сторону кустов, – Вадим, а тебя как?
– Митрий, – робко ответил тот.
– Вот видишь, как хорошо. Расскажи-ка теперь, Митрий, как же ты попал-то сюда? Видел ли ты моего внука Пашеньку? – задала она интересовавший ее вопрос.
Необходимо было как можно скорее разговорить этого мужика. Выяснить, как он попал на машину времени, не Пашка ли его прислал? Если нет, то что случилось в далеком веке, и узнать, в каком? Необходимо было все обдумать и принять решение. Поэтому терпеливо, но настойчиво баба Надя успокаивала и пыталась разговорить незнакомца. Очень обрадовалась, когда он назвал свое имя, и с нетерпением ожидала и ответа на самый главный вопрос.
Но Митрий вместо ответа вдруг поднялся с кресла и грузно бухнулся ей в ноги.
– Помилуй, матушка! – стоя на коленях, склонив до земли взлохмаченную голову, начал причитать он. – Зело грешен я, смерд. Но вреда никому не делал. А за то, что за Степкой пошел, сполна на земле рассчитался. Пощади, помилуй и замолви словечко, матушка! Много горя хватил, сполна рассчитался, ни днем ни ночью мне покоя не было. За грехи мои таскало меня по земле. И нигде я не находил приюта…
