Вперед, русичи! | страница 107



– Когда она к вам приехала, ей тоже около пятнадцати лет было, – пояснил Павел.

– Кажись, слыхал. – Петр взглянул на Павла и тут же отвел глаза. – Не могу еще точно сказать, но вроде год, два, а то и три назад при дворе слыхивал, что такую деваху в монастырь отдали. Она или не она, сказать не могу, но похоже. Знаешь что, давай-ка ложиться спать, а поутру все разузнаем. Ляксашку спросим, он тут все про всех знает.

– Может, сейчас? – взволнованный появившейся надеждой, спросил Павел.

– Не, теперича он уже без задних ног дрыхнет, его и из пушки не добудишься, да и у тебя, я гляжу, глаза слипаются. Ложись вон, да и я лягу.

И Петр, собиравшийся до этого привычно бодрствовать почти до рассвета, заторопился собираться ко сну. Павел не видел в этом ничего особенного, к тому же ему действительно хотелось вздремнуть. Не раздеваясь, по-походному он устроился на расстеленной по полу шубе, в изголовье поставил магнитофон. Петр тоже лег на свою простую кровать, но, похоже, ему не спалось. Сначала он ворочался с боку на бок, а потом начал говорить:

– Эх, делов впереди, Пашка, много. Успеть бы все. Должна Россия силу и мощь свою показать. Только с умом надо. Не за старое цепляться, новое нужно хватать, ремесла развивать. У нас же богатства несметные. А за Уралом? Там же целое нетронутое царство лежит – Сибирь. Да к морям бы выйти, чем мы хуже англичан или французов…

Он говорил, говорил, а глаза у Павла сами собой закрывались. Тогда он осторожно включил магнитофон на запись.

«То-то будет кассета, – улыбнувшись, подумал он, – с речью самого Петра Первого. Во ценность-то. Только вряд ли кто поверит, что это не фальшивка. Ну и пусть! Хоть я сам буду знать правду».

Успокоенный этими мыслями и рассуждениями, он перестал сопротивляться охватывающей дремоте и спокойно уснул. Автостоп сам сработает, когда закончится кассета.

Проснулся он от громкого голоса государя. Открыл глаза и увидел, что рассвет только начался. Петр опять отчитывал Меншикова.

– Ну и где твой беглый? – строжился он. – «Надысь ушел, теперича непременно возьмем», – передразнил он Алексашку. И, увидев, что Павел открыл глаза, тут же добавил: – Вон из-за тебя и гостя потревожили, хотя, конечно, разлеживаться недосуг.

Последние слова относились явно к нему, и Павел, потянувшись, поднялся и сел на своей импровизированной постели.

– Вот как раз сейчас у Алексашки все и расспросим. – Петр повернулся к стоящему денщику и спросил: – Ты помнишь рассказы про девицу, что года два назад в монастырь отдали?