Не нашлось, правда, никого, кто смог бы подтвердить версию Скипа. В газетах достаточно полно печатались протоколы заседаний суда, в том числе и те, что содержали показания Скипа. Прокурор своими наступательными, агрессивными вопросами так запутал обвиняемого, что тот порой стал просто противоречить сам себе. Мягко говоря, в его показаниях не было и намека на какую-нибудь убедительность.
Адвокат Реардона отвратительно подготовил своего клиента к допросу, пришла к выводу Керри. Она не сомневалась, что коли позиции обвинителя были сильны лишь подбором косвенных улик, то для Реардона главным на суде было твердо отрицать сам факт причастности к убийству жены. Этого ему сделать не удалось, более того, жестко и зло проведенный Френком Грином перекрестный допрос привел обвиняемого в столь полное замешательство, что мысль о сколь-либо последовательной защите уже не могла прийти ему в голову. «Нет никаких сомнений, — констатировала Керри, — Реардон сам помог выкопать собственную могилу».
Приговор был вынесен через шесть недель после завершения судебных заседаний. Тогда, десять лет назад, Керри даже сходила на это мероприятие. И теперь, вспоминая тот далекий день, она вновь видела перед собой Реардона: высокого роста, симпатичный, рыжеволосый человек, явно неуютно чувствовавший себя в тюремных одеждах. Когда судья спросил его, имеет ли он что сказать перед оглашением вердикта, Реардон лишь вновь протестующим тоном заявил, что ни в чем не виновен.
Джоф Дорсо сидел рядом с Реардоном в зале суда в тот день. Он был тогда помощником защищавшего Реардона адвоката. Керри его в то время едва знала. За прошедшие с тех пор десять лет Джоф стал солидным адвокатом, специалистом по уголовным делам. При этом Керри так ни разу и не столкнулась с ним напрямую: не случалось ей еще тягаться с ним силами в ночном поединке в суде.
Керри добралась до вырезки, рассказывавшей о вынесении приговора. Статья содержала, в частности, сказанные Скипом Реардоном слова: «Я не виновен в смерти моей жены. Я никогда не причинял ей вреда, ни разу не тронул ее. Я никогда не угрожал ей. Ее отец, доктор Чарлз Смит — лжец. Перед Богом и судом я клянусь, что он — лжец».
Несмотря на шедшее от камина тепло, Керри зябко двинула плечами.
Все знали или думали, что знают: Джесон Эрнотт богат потому, так как имеет деньги, унаследованные от родителей. Сам Эрнотт жил в Элпине уже пятнадцать лет, с тех самых пор, как купил старый дом Холидеев — двадцатикомнатный особняк, располагавшийся на гребне холма и имеющий из своих окон роскошный вид на парк «Пелисейдз интерстейт».
