Но нажать на спусковой крючок Зубр не успел.
Из оцепенения Долгушина вывел выстрел снайпера – пуля попала в колесо машины, которое гулко хлопнуло. Верзила вскрикнул, получив отлетевшим камешком прямо в лоб. Наверное, подумал, что в него попала пуля. Звук взорвавшейся шины привел в чувство старлея. Не теряя ни секунды, Долгушин по-лягушачьи отскочил в сторону, в кусты. И в тот же миг на том месте, где он только что находился, подлетели два фонтанчика пыли – Зубр выстрелил.
«Вот ведь падла!» – успел подумать Долгушин, переводя автомат в режим одиночных.
Тяжело уворачиваться, когда в тебя стреляют сразу из двух точек. Причем одна неизвестно, где находится, а вторую нельзя обезвредить, по крайней мере, прилюдно. Иначе могли не так понять. Зубровские бойцы по-любому впряглись бы за командира, пусть даже и временного. Им вряд ли объяснили, что к чему. А Долгушин, на свою беду, конфликтовал с этим амбалом при всех, в открытую. Неправильные выводы могли сделать его солдатики, если бы увидели, что старлей завалил его. И грохнули бы на месте, в ответку.
Обходя стороной сектор обстрела снайпера, Долгушин рванул к громиле. Пора было разобраться раз и навсегда с этим делом. Поставить точку.
– Убью, мразь! – прорычал тот, увидев старлея.
Схватки двух командиров бойцы не увидели – отбивались от снайпера. Тем лучше для них, потому что если бы кто попытался в этот момент остановить Долгушина, то сразу же получил бы в морду – старлей уже не церемонился. Дикая ненависть овладела им, и он без разбора, не обращая внимания на крепкие ответные удары противника, молотил того, словно отбивную.
Зубр тоже в долгу не оставался. Отвечая на хаотичные тычки, он пару раз заехал старлею в лицо и рассек ему бровь. Но Долгушина это не смутило. Истекая кровью, он с утроенной силой бросился в очередную атаку.
В какой-то момент потасовка вышла за границы укрытия, и оба вывалились на простреливаемую территорию. Снайпер отреагировал мгновенно. Сухо щелкнуло у ног, словно невидимый надсмотрщик ударил плеткой. Долгушин схватил Зубра за грудки и попытался опять втащить за укрытие – позволить убить громилу кому-то другому он не хотел. Но здоровяк вырвался из цепких объятий противника. За что и поплатился. Чавкнуло, и плечо лейтенанта пронзила острая боль. Зубр непонимающе глянул на свою внезапно безжизненно обвисшую руку. На том месте, где раньше была нашивка принадлежности бойца к гарнизону ОБВС, теперь зияла черная дыра, из которой сочилась густая кровь. Зубр захрипел, в панике попытался остановить кровотечение, но еще одна пуля снесла ему всю верхнюю часть головы, и он сразу же затих.
