«За такие бабки можно даже мать родную продать! А тут какой-то перец. Ну и пусть, что крутой. Против «калаша» любая крутость превращается в розовый кисель. И за Ростика надо бы спросить, само собой. Не просто же так на тормозах все спускать. – Штопор бросил окурок под ноги, остервенело растоптал его. – Хотя, если признаться честно, то Ростик сам виноват, бог ему судья. Видел же, что бычить начал этот придурок. Помог бы – может, и пожил бы еще чуток. И деньжат, глядишь, срубили бы. А так, почем зря помер. Ни денег теперь у меня, ни помощника».
Еще сильнее задето было самолюбие Штопора. Не мог он стерпеть того позора, который пережил. В груди клокотало от одного только воспоминания, как этот мужик его в грязь макнул. Не в прямом, конечно, смысле, но от этого не легче было. Поначалу – когда Штопор испугался. Сильно, до трясучки в коленях. А потом, когда первый страх прошел, стало ну невыносимо паршиво, и его начала обуревать злость.
«Да кто он такой, этот урод, что может просто так к правильным людям подходить и без разбора шмалять направо и налево?! Моего напарника завалил, гад, – подумал Штопор, сжимая обожженную ладонь. – Я это просто так не оставлю! Решено, пойду искать гада. Да только как его поймать? Видать, сильно крутой крендель, коли до сих пор комендантский час не отменили и никого в Зону не пускают. Хотя с этим проблем не возникнет. Кенты помогут, если надо будет попасть обратно. Что, если на время одолжить у Коляна его СВД и завалить с холма засранца? Примерное место его скитаний я знаю. Хотя, возможно, тот уже и ретировался куда подальше. Палыч все карты сдал воякам. Но попытаться-то можно».
Штопор вновь достал пачку, но, не обнаружив там сигарет, отшвырнул в сторону.
– Парень, ты чо тут соришь?! – крикнула толстая продавщица пивнушки, грозно взирая на посетителя.
– Цыц! – рявкнул тот, запуская руку в карман с мелочью. – В долг нальешь?
– Объявление умеешь читать? Написано же – не наливаем в долг. Много вас таких умных тут заходит на дню.
– Тогда сигарет дай. Поштучно. На все.
Штопор ссыпал монеты в блюдце, взял три самые дешевые сигареты, одну ткнул в уголок рта, две другие припрятал за уши. Бросил, не поворачиваясь:
– Ну, раз так, тогда жди с баблом, Клава! Скоро вернусь.
– Я не Клава, – хмыкнула женщина и принялась расставлять пустые стаканы на сушилку.
– А мне без разницы.
Продавщица начала возмущаться, но Штопор ее уже не услышал – он вышел из пивнушки, громко хлопнув дверью.
