Словом, община не казалось обитаемой и процветающей, как рассказывал Анатолий. Из-за ограды не раздавалось ни звука – не мычал скот, не слышались голоса. В небо не поднималось ни единой струйки дыма. Все вокруг выглядело мертвым.
– Может, они там передохли все? – прошептал Егор.
– Дай-то бог, – сказал Дима. – Проблемой меньше. Давай все равно аккуратно.
Они вернулись к тому месту, где Плахов отломал кусок бревна, достали ножи, доставшиеся им вместе с новыми ОЗК, и принялись за дело. Через десять минут перед ними в заборе зиял проход, достаточно широкий, чтобы пролезть человеку.
– С Богом, – снова прошептал Зорин. Друзья перехватили поудобнее автоматы и полезли в дыру.
Кругом царили запустение и разруха. Двери домов были выбиты, а сами дома были явно разграблены. В комнатах не осталось ничего, что могло бы пригодиться человеку в быту. Абсолютно непригодный ни для чего хлам валялся на полу в полном беспорядке. Дмитрий, подняв автомат, начал внимательно озираться вокруг. Несмотря на общий разгром, некоторые следы носили явно свежий характер.
– Егор, будь осторожен. Здесь кто-то есть. Побудь здесь, прикрой, если что.
С этими словами он осторожно начал продвигаться вдоль домов. Везде была одна и та же картина – выбитые двери и оконные рамы и разруха внутри. Осмотрев десяток домов, Зорин понял, что опасаться им здесь особо нечего. Он уже повернулся к Плахову, чтобы позвать его, когда заметил один домик с целой, не выбитой дверью. Показав жестом, чтобы Егор оставался на месте, Дима подкрался и, присев под окном, внимательно прислушался. В доме стояла тишина. Осторожно приподнявшись, он взглянул внутрь. В отличие от остальных домов здесь царил относительный порядок. Посреди комнаты стоял стол, накрытый грязной скатертью, в углу располагалась сетчатая кровать. Груда тряпья, лежащая сверху, видимо, служила постельным бельем. В дверной проем Дима разглядел торчащее из другой комнаты блестящее, надутое велосипедное колесо.
Посидев под окном еще минут пять и ничего не услышав, Зорин решил действовать. Чуть приоткрыв дверь стволом автомата, он снова прислушался. Затем, открыв дверь еще шире, быстро проскользнул внутрь. И тут же поплатился за свою расторопность. Под ногами противно заскрипели половицы, звук разнесся, казалось, на всю округу. Дмитрий весь сжался и скривился, как от зубной боли. Постояв так с минуту, он понял, что на звук никто выходить не собирается. Осмелев, выпрямился и огляделся. Признаки того, что в доме кто-то жил, присутствовали везде. Пол был более-менее чистым, на столе стояли тарелки с едой, кровать была смята, как будто с нее только что встали. Дима, стараясь, тем не менее, больше не шуметь, направился дальше. В дальнем углу стояли предметы утвари и инструменты – ухват, вилы, грабли. Все – ржавое и в крайне плачевном состоянии. Что-то беспокоило его, что-то на краю сознания, что он никак не мог уловить. Зорин обернулся и еще раз оглядел комнату. Через секунду он понял, что это было, и его сердце, неприятно ухнув, упало в район мочевого пузыря. Из тарелок шел еле заметный пар.
