Атмосфера в баре была соответствующая. Приглушенный свет, любимая всеми музыка и богатый выбор напитков. Посетитель мог выбрать водку, виски, коньяк, бренди и другие популярные марки. Хотя все знали, что это один и тот же самогон, выгонявшийся в больших количествах самим Костей, с различными добавками и красителями, разлитый в соответствующие бутылки. Просто так людям было лучше и проще – заказать себе напиток со знакомым названием и хоть ненадолго ощутить себя в прежнем, спокойном времени.
Зорин с Плаховым добивали вторую бутылку «коньяка». Так как у Кости уже имелась информация, что у друзей впереди три дня выходных, им был одобрен «безлимит». Несмотря на количество выпитого, веселыми посиделки назвать было нельзя.
У Егора уже заплетался язык. Опрокидывая очередной стакан, он в тысячный раз заводил:
– Нет, Димон, ну ты мне скажи, как можно в девочку – из автомата? А? А старика – сапогами? А? Нет, ты мне скажи…
Дмитрию казалось, что если он услышит еще одно «нет, ну ты скажи», то врежет Егору бутылкой. Его самого спиртное не брало. Кроме противного привкуса во рту и слабости во всем теле он ничего не ощущал. Ни успокоения, ни веселья. Зорин уже начинал думать, что зря согласился на предложение друга.
Разлив по стаканам оставшееся в бутылке, Егор крикнул на весь бар:
– Костя, неси еще одну!
Молчаливый бармен поставил перед товарищами запечатанный пузырь и внимательно посмотрел на обоих, оценивая их состояние.
– Да ладно, Кость, все нормально, – заметив это, сказал Плахов, – мы тут еще немного.
Тот кивнул и ушел к себе за стойку.
– Пора нам, – сказал Дима.
Егор вылупился на него.
– Какое там – пора? Мы же только взяли!
– Не берет меня чего-то. Да и спать охота. И Ленка, по-моему, обиделась. Извиниться надо.
– Извиниться, – передразнил его Плахов. – За что?
Дмитрий подумал.
– Да вообще-то не за что. Просто так.
– Просто так, – опять передразнил Егор. – Вот что я тебе скажу, ты только не обижайся, но ты – подкаблучник.
Зорин пристально посмотрел на друга. Все же алкоголь начал действовать. Дмитрий чувствовал, что голова у него работает не так, как обычно.
– Я тебя щас тресну, – пообещал он.
– Не треснешь.
– Это почему? – удивился Дима.
Плахов наставил на него указательный палец.
– Потому что ты слабохарактерный подкаблучник.
Зорин поднял было руку, чтобы ударить его, но потом опустил ее на стол.
– Ну да, подкаблучник, – грустно сказал он, – но по другому-то как? Жена же. Любимая.
Они посидели с минуту молча, думая каждый о своем.
