Выйдя к трем соснам, они оказались на заросшем поле. Видимо, когда-то его использовали для посевов. Сейчас перед товарищами расстилалось море сухой желтой изломанной травы. Ветер то и дело пробегал по ней, и тогда раздавался такой звук, словно змея ползла по песку. Зорин невольно поежился.
– Наденем респираторы, – предложил он. – Неизвестно, сколько гадости мы уже хапнули.
Они натянули маски.
– Узнать бы, какой здесь фон, – сказал Егор. – Мы так близко к реактору еще никогда не подходили.
– Да где ж Гейгера взять? – возразил Дима, – Все работающие – на особом контроле, а остальные сдохли.
– О чем мы вообще разговариваем? – удивился его друг. – Забрались черт знает куда и о рентгенах плачем. Гейгера вспомнили!
Зорин рассмеялся. Да уж, глупее некуда.
– Куда дальше? – спросил Егор.
Дмитрий достал карту и несколько минут вертел ее в руках, пытаясь совместить окружающий мир с показаниями стрелки компаса. Потом, вроде бы сделав все правильно, чуть надорвал краешек тетрадного листа.
– Это север, – неуверенно сказал он.
– Точно?
– Вроде точно. Хочешь сам попробовать?
Егор отстранил протянутую руку:
– Не, это ты у нас умный. Я так, мимо проходил.
– Значит, идем туда.
Они зашагали по хрустящей и рассыпающейся под их ногами траве.
– Димон, как ты думаешь, что это за вторая закорюка? Уж очень напоминает атомный гриб. Меня это беспокоит.
– Подойдем – увидим, – отмахнулся Зорин. – Расслабься, пока можно.
Рюкзаки удобно висели за спинами. Автоматы мягко стучали по плечам в такт шагам, и друзья на некоторое время позволили себе забыть о своей цели и предшествовавших этому походу событиях. Они словно находились на прогулке. Слева вдалеке виднелся изгиб реки. Через пару сотен метров стали заметны застывшие навечно портовые краны, склонившие свои стрелы над разваливающимися тушами ржавых барж и буксировочных катеров.
Дмитрий толкнул задумавшегося друга.
– Вот твой атомный гриб.
Егор посмотрел туда, куда показывал товарищ.
– Да, – сказал он через некоторое время, – похоже.
Перед путниками посреди поля стояло дерево. Зорину сразу показалось, что это дуб. Но таких дубов, по его мнению, не должно было расти в Томской области, да и в России вообще. Он словно сошел со страниц сказок Пушкина. Ствол имел в обхвате метров десять. Толстые короткие ветви стремились вверх, создавая некоторое сходство с тем самым нарисованным грибом. Дмитрий, закрыв глаза, представил этого исполина, сплошь покрытого листвой, и у него дух захватило. Несмотря на черный мертвый ствол и ветки без единого живого листочка, подсознание все равно заставляло выискивать глазами цепь, кота и русалку. Видимо, обычное когда-то дерево в свое время подверглось воздействию радиации и стало безудержно расти. До тех пор, пока эта же радиация не прикончила его.
