– На самом деле мы никогда не встречались, – сказал Арман. – Никто из нас не знал вашей матери.
– Правда? – сказал Энтони, переводя взгляд с одного гостя на другого. – Тогда почему вы стали душеприказчиками?
– Мы надеялись, что вы нам это объясните, – сказала Мирна.
Дети Берты взволнованно посовещались.
– Откровенно говоря, – сказал Энтони, – мы думали, что обойдемся без душеприказчиков, и удивились, когда позвонил мэтр Мерсье.
– Мадам Ландерс и я живем в деревне, которая называется Три Сосны, – сказал Гамаш. – Насколько я знаю, ваша мать подрабатывала там.
– Верно, – сказал Гуго. – Она говорила, что это забавная деревенька в небольшой ямке в земле.
Он сложил руки чашечкой, иллюстрируя.
Если слово «ямка» не добавляло привлекательности деревне, сделала это его иллюстрация. Сильная рука Гуго наводила на мысль не о пустоте, а об удержании чего-то драгоценного. Вода в засуху. Вино на празднестве. Или какое-то животное из Красной книги, нуждающееся в защите.
Арман поразился тому, каким выразительным был этот грубоватый с виду человек. Лаконичным знакомым жестом он сумел передать целый мир смысла.
Мирна, как и Арман, внимательно разглядывала Баумгартнеров. Не с подозрением, а скорее с профессиональным интересом к поведению. Группы. Семьи. И к тому, что происходит, когда в их обществе появляются посторонние.
Этим троим, казалось, вполне комфортно друг с другом, хотя среди них и существовала иерархия – явно с Энтони наверху.
– Хотите что-нибудь выпить? – спросила Кэролайн у гостей. – Кофе, чай? Может, что-нибудь покрепче.
– Я думаю, нам следует начать, – сказал Люсьен.
– Я бы не отказался от пива, – сказал Гуго и отправился в кухню.
– Чай меня устроит, – сказала Мирна, а Арман с ней согласился.
– Я бы тоже не отказался от пива, если вы предлагаете, – сказал Бенедикт.
Кэролайн и Энтони отправились следом за Гуго в кухню, а Арман присоединился к Мирне у стеллажа.
– Вы сказали, что я должен выслушать кое-что. Что же?
– О баронессе. Почему она так зовется.
– Да?
Мирна посмотрела на него таким измученным взглядом, что он подумал, уж не случился ли с ней какой-то острый приступ. Как выяснилось, именно приступ с ней и случился, только приступ не в физическом смысле.
– Не могу вам сказать.
– Почему? Вы сами говорите, что я должен выслушать.
– Должны. Но не от меня, а от них. – Она кивнула в сторону кухни. – Это нечто поразительное. Не знаю, правда ли это.
– Да ладно, – сказал Арман. – Вы сейчас просто дразнитесь.
