– Кто говорит? – любезно спросила Мирна, хотя и прекрасно знала кто.
– Люсьен Мерсье. Нотариус.
Из эркерного окна своего магазина Мирна Ландерс видела, как поднимаются кубики мягкого снега и сваливаются в общие массивные сугробы, которые окружали теперь деревенскую площадь. Они были так высоки, что Мирна теперь даже не видела, кто очищает деревню. Только ярко-красная лопата, а потом облако снега.
Ощущение такое, будто ей позвонил недавно образовавшийся горный хребет.
– Три часа, – повторила Мирна, записывая. Посмотрела на часы: половина второго. – Дайте мне адрес. – Она записала и адрес. – Я сообщу Арману, чтобы подъехал туда.
Мирна положила трубку и снова посмотрела в окно на небольшие снежные взрывы вокруг всей площади.
Потом позвонила Арману, назвала время и место встречи с семейством Баумгартнер. Доев последний сэндвич, Мирна направилась на улицу.
– Моя очередь, – сказала она Бенедикту, который теперь потел и мерз одновременно.
– Боже мой, – сказала Клара, налегая на лопату и обозревая еще не очищенную площадь. – Почему мы здесь живем?
День сверкал, на их носах висели капли, нижняя одежда прилипала к потным телам, а наружный слой одежды превратился в ледяную корку. Они выкапывали деревню из-под снега.
Мирна слышала рядом бормотания Клары. Каждое слово сопровождалось коротким пыхтением и целой лопатой снега.
– Барбадос.
– Сент-Люсия, – сказала Мирна.
– Ямайка, – последовал ответ.
– Антигуа, – одновременно произнесли обе, орудуя своими инструментами.
Исчерпав Карибские острова, они перешли к еде.
Наполеон.
Омар. Поссет с лимоном.
Они любили такие вещи.
Арман отключился как раз в тот момент, когда коммандер вернулся в кабинет.
– Она сидит на скамье в приемной. Мой помощник наблюдает за ней.
– У него есть «тазер»?
Коммандер хохотнул и подтащил стул так, чтобы сесть лицом к Гамашу.
– И что мы будем с ней делать?
– Что вы предлагаете? – спросил Гамаш. – Это ваша академия. Она – один из ваших кадетов.
Тот задумался на секунду, глядя на старшего суперинтенданта.
– Так ли, Арман? Кажется мне, она ваша.
Гамаш улыбнулся:
– Вы думаете, я совершил ошибку, приняв ее?
– Бывшая проститутка и наркоманка под кайфом, продающая опиоиды в академии? Вы шутите, наверно. Она наше отдохновение.
Арман фыркнул от смеха, но без удовольствия.
– И все же не все смотрят на нее вот так, – сказал он, и его лицо посерьезнело.
– Знаете, на самом деле до этого случая кадет Шоке выделялась своим превосходством над другими. Необычная. Душу может вымотать из любого. Но блестящая. И не склонная к обману. Так я думал.
