– А… если мы победим? – тихо, будто боясь спугнуть свою удачу, спросила она.
– О, тогда ставки на нас повысятся. До следующего раза, – подумав, добавил он.
– А…
– Всё, хватит вопросов, женщина! – не выдержал оборотень. – Я уже стал похож на торговца финиками! Давай помолчим.
Так в тишине они сидели до тех пор, пока не раздались шаги, и дверь, заскрипев, впустила прислужников волшебника, лица которых были закрыты. А спустя мгновение сюда же пожаловал Джэнхан’гаш. Демон растянул сшитые губы в подобии улыбки, отчего по изуродованному лицу потекла кровь:
– Наворковались, голубки? – раздался его скрипучий голос в голове девушки.
– Знай своё место, раб! – внезапно взорвалась Саломея. – Делай то, за чем пришёл, молча!
От подобного обращения демон не сразу нашёлся, что ответить. Затем невидимая рука сдавила горло дочери посла, одновременно прижимая рычащего Аруша к стене.
– А, ну-ка, повтори, как ты там меня назвала, – зашипел он. И от этого голоса, казалось, даже стены подвала покрыла изморозь. Слуги благоразумно пятились к выходу. «Рука» продолжала сдавливать горло Саломеи, выдавливая последние крохи воздуха из лёгких. Перед взором девушки уже поплыли разноцветные круги, когда в комнате появился ещё один участник. Магрун Бездушный.
Крепкая рука схватила демона сзади за шею, встряхнула и с силой впечатала в стену.
– Ты забываешься, Джэнхан’гаш! – прорычал колдун, сверкая глазами.
– Этот кусок мяса посмел оскорбить меня, – не сбавляя тона, прорычал демон. – Я хочу испить её душу сейчас! Но прежде…
– Сначала арена, а там… я подумаю, – криво усмехнулся Магрун, разжимая руку на шее демона и поворачиваясь к Саломее, – Весьма неосмотрительно задирать того, кто несоизмеримо сильнее тебя. Это говорит либо о твоей глупости, либо о смелости, девочка.
– Даже у обычных людей есть гордость, – отпарировала Саломея, глядя на колдуна снизу вверх. – Пусть твоя шавка запомнит это.
Джэнхан’гаш взвился, яростно завывая, когти уже тянулись к тонкой девичьей шее, но его оборвали раскаты смеха. Магрун хохотал, держась за живот. Наконец, с трудом взяв себя в руки, он оборвал смех и вытер воображаемую слезу:
– О, уф! Ну и насмешила ты меня! Мужество обречённости! Оцени, Джэнхан’гаш. А что? Мне нравится. Если она поведёт себя так же и на Арене, мы покинем это захолустье просто бессовестно богатыми. Кстати, я, собственно, за вами. Гости собрались и жаждут зрелища!
– Отлично! – Аруш вышел вперёд. – Во имя луны, мне надоело ждать.
