– Это не я, – насупился Флозерин.
– Ну да, я и говорю, – подхватил Мертвец. – Это моя бабушка зашвырнула сюда того зальгарца.
– Он первым начал…
– Но денег при нём не оказалось, а после твоего поспешного бегства…
– Отступления.
– Его самого, – согласился Мёрфи. – Я вынужден был изрядно потратиться, чтобы вернуть заведению первоначальный вид. К тому же, Маниша так расстроилась, что не выступала ещё три дня. Я едва не разорился.
– Она здесь? – севшим голосом спросил эльф.
– Да, – осклабился бармен.
– И стоит у меня за спиной?
– Да.
– Тах ше, – буркнул Флозерин, оборачиваясь. Герхард, всё это время стоявший как прилежный школяр, тоже обернулся, чтобы посмотреть на предмет разговора.
Прямо перед ними стояла, подбоченясь, женщина с необычными чёрно-белыми волосами, в дорогом платье с короткими рукавами. Она казалась случайно забрёдшей сюда с одной из аристократических вечеринок, настолько не вписывалась она в картину происходящего. Но главная странность была в том, что даже эльф не услышал её шагов. А уж он-то на слух не жаловался. И эта женщина улыбалась, хотя её глаза метали молнии.
– Флозерин, душка…
– Я тоже рад тебя видеть, Маниша…
Звонкая пощёчина снова привлекла внимание всех посетителей. Герхард с изумлением наблюдая за этой картиной, заметил клыки, торчащие из под нижней губы женщины.
– Подлец! Трус! Мерзавец! – бушевала она. – Как ты мог так поступить? Да ещё и смыться после этого?!
Гном отодвинулся, краем глаза замечая, что то же самое делает и Мёрфи. Что-то сейчас произойдёт.
Эльф стоически выдержал первый натиск, но когда рука женщины дёрнулась, чтобы влепить ему следующую оплеуху, он ловко перехватил её. Другая его рука при этом скользнула в карман и вытащила оттуда бархатный футляр.
– Я пришёл загладить свою вину, Маниша, – он протянул футляр женщине, делая небольшой шаг к стойке. Та недоверчиво посмотрела на него, но подарочек взяла.
– О, Флозерин! – раздался вздох восхищения. – Ты что, ограбил контору ныряльщиков?!
– Вовсе нет, – эльф спрятал взгляд, заметив вопросительно изогнутую гномью бровь. Маниша, вздыхая, держала в руках ожерелье из чёрного и белого жемчуга. – Не мог же я оставить так мой прошлый промах.
– Вот-вот, и я так считаю, – вклинился в разговор Мёрфи. Вздохнув, эльф отсчитал бармену тридцать пять золотых марок.
– Здесь на пять больше, – заметил Мертвец.
– Это в счёт возможных будущих неурядиц…
– Что?!
– Я же сказал – «возможных», – кротко заметил Флозерин.
