— Сын, мой, а где же мой ненаглядный ангел?
Его улыбочка, его это нетерпение, которое больше пошло бы юноше, а не седому, шестидесятилетнему старику да и весь его напыщенный вид вызывал у Волкова только раздражение. И кавалер вдруг решился, он поклонился ему и сказал негромко:
— Перед тем, как свершится таинство, решил я вам сказать то, что жениху о невесте знать должно.
Волков с удовольствием видел, как лицо графа меняется от радостного ожидания до удивленной напряженности:
— И что же я должен узнать? — медленно спросил фон Мален.
— То, что Брунхильда вовсе не моя сестра.
— Не ваша сестра? — удивленно переспросил граф. — А кто же она?
— Она дочь жалкого трактирщика из Рютте, я подобрал ее там пару лет назад.
Лицо графа стало каменным. Кавалер уже думал, что сейчас он закричит, назовет его мошенником, пообещает ему все кары Господни и человеческие.
— И все это время, — продолжал Волков, — она…
— Ни слова больше, — вдруг прервал его граф и поднял даже руку для убедительности, — ни сейчас и ни в будущем я не желаю знать и слышать о ней ничего дурного.
— Но я должен был вас предупредить…
— И то прекрасно, — строго сказал фон Мален, — вы меня предупредили, я все слышал. Но впредь я прошу вас больше о том никому не говорить, никому и никогда. Прошу вас дать мне слово.
— Я обещаю вам, граф, — сказал Волков не сразу.
Он был разочарован, он надеялся, что граф откажется от Брунхильды, но тот готов был взять ее любой, какая бы она не была. После этого разговора граф, что забирал у него красавицу, не стал ему нравиться больше, но Волков стал больше его уважать.
Впрочем, он графа не винил и был ему даже признателен за то, что у Брунхильды все теперь будет хорошо. Кавалер вовсе не был уверен, что вся эта интрига попов из Ланна против герцога Ребенрее закончиться для него самого добром. Впрочем, теперь, когда Брунхильда была пристроена, ему было легче затевать войну.
Как говорится, с легкой душой.
Когда немногочисленные гости, из которых Волков мало кого знал или даже видел, ехали в городскую резиденцию, граф уже был там.
Он встретил всех один, без молодой жены. И, поклонившись, сказал тоном извиняющимся:
— Друзья мои, со всем прискорбием вам говорю, что графиня занемогла и просит немедля отвезти ее домой в поместье. Окажите великодушное понимание и простите нас, но нам со всей скоростью надобно отъехать. Мой дом, мои повара и погреба к вашим услугам, господа.
Многие гости с удрученными лицами пошли к нему справляться о здоровье графини и выражать сочувствие. А Волков с господами офицерами остался в стороне. И после граф подошел к нему сам:
