На Врангеля. Повесть о перекопских боях | страница 3

Решетников

Наступила осень. Слышим, что Польша, Врангель и Махно напирают на Россию, как кровожадное зверье. Польша хочет взять Киев, Врангель — Москву, а бандиту Махно только и надо, что пить вино да бить людей. Он гоняет, как разбойник, по Украине.

У нас заговорили, что опять будем воевать. Вскоре прислали нам на пополнение молодых сибиряков.

Воскресенский

17 сентября 1920 года мы погрузились в эшелоны — и поехали. Было холодно, срывался снег. В Иркутске меня разбудили товарищи, вышел на станцию, надеясь встретить кого-нибудь из своей деревни, но никого не нашел и с досадой вернулся обратно.

Около станции Батарейки я из вагона увидел свою деревню. От нее до железной дороги всего две версты. Я с сжатым сердцем стоял и смотрел на нее.

Хаев

До Омска мы ехали скоро, до пятисот верст в сутки, иногда даже больше. Но от Омска поезда уже шли тише. Ехали мы на Москву.

В Москве на одном из вокзалов при нас пришел эшелон, украшенный разными картинами. И я обошел его с одного конца до другого. Эшелон был с Кавказа. Затем мы тронулись и поехали дальше, но теперь уже на полдень — на юг.

В дороге к нам в вагоны ломилось много народа. Все мешочники, от которых мы едва отбивались. И продолжалось это до самой Полтавы.

Хаев

Вот уже и Полтава. Здесь наш эшелон остановился. Входим на станцию, спрашиваем: «Далеко ли до Врангеля?» Нам говорят: «Врангель еще далеко, да здесь другой фронт, здесь банды Махно разрушают железную дорогу и спускают под откос поезда».

В Полтаве все солдаты нашего эшелона ходили на митинг, где и поклялись итти вперед как один. Мы ждали, что нас повезут дальше на юг, но ночью паровоз прицепили к эшелону сзади и нас повезли куда-то по ветке.

Верстах в 60 от Полтавы поезд остановили, и рано утром мы выгрузились. Это было 8 октября.

Гусаров

Деревья и крыши были белые от инея. На Украине наступила только осень, а у нас в Сибири давно уже снег валил хлопьями… Часть продуктов, не поместившихся на повозках, мы оставили под охраной 2-го взвода нашей роты. Через полчаса мы выстроились и пошли в село Белоцерковку.

Мы смотрели с любопытством на окружающую нас местность. Земля была почти вся вспахана. Навстречу нам ехали в поле на волах крестьяне с плугами. Заблестели украинские белые хаты. В степи стали попадаться хутора. Здесь селились куркули. Старое правительство помогало им, нарезая лучшие участки земли по нескольку десятин.

Нецветаев

Подойдя к хутору ближе, я увидел, что каждая хата окружена садом, иногда настолько густым, что сквозь листву ничего не было видно.