Позже я познакомился с Жаком Плантом. Этот легендарный канадский хоккеист доказал, что эффективность игры вратаря резко возрастет, если действовать не в воротах, а на больших пространствах. Плант работал на откате: он выскакивал далеко навстречу сопернику, владеющему шайбой, и, уменьшив тем самым угол для попадания, начинал откатываться назад. "Ага, — подумал я, — этот прием надо взять". Меня также поразили в канадце безошибочное умение анализировать соперника, его изумительная интуиция.
Постепенно в моем сознании формировалась модель идеального вратаря. Я лепил ее, избегая автоматически заимствовать достоинства выдающихся голкиперов. Каждый подходящий прием я стремился усовершенствовать, критически рассматривал даже самые, казалось бы, незыблемые постулаты вратарской школы.
Я рассудил так. Плант — умница. Его дальние выходы, безусловно, грозное оружие. Но ведь если завтра соперник попытается сыграть поизобретательнее — скажем, не станет бросать шайбу, а передаст ее вовремя подключившемуся партнеру, — что тогда? Плант будет застигнут врасплох? Значит, надо сделать вратаря более маневренным, готовым ко всяким неожиданностям, воспитать, если хотите, вратаря-акробата. Владеть коньками лучше, чем Плант! Уметь играть в поле наравне с нападающими!
Модрый был хорош, но, ей-богу, напрасно чехословацкий голкипер пренебрегал атлетической тренировкой. Мастерство только
тогда заблистает в полную силу, когда будет покоиться на прочном атлетическом фундаменте. Быстрота, выносливость, сила, ловкость требуются каждому хоккеисту, однако вратарь должен развивать эти качества не так, как, к примеру, форвард, а в соответствии со своей игровой спецификой.
Я решил, что абсолютно необходимо повысить общую культуру игры вратаря, укрепить его авторитет в команде, выработать у голкипера высокоразвитое чувство интуиции, умение быстро и четко анализировать действия соперников. Страж ворот должен не на словах, а на деле стать центральной фигурой в команде.
Вот тут-то мне и попался на глаза долговязый мальчишка Владик Третьяк. Я наперед влюбился в его внешние данные. Я сразу вспомнил Модрого: они были похожи — тот же могучий рост, те же ручищи.
Этот парень был как раз тем, кого я искал. Мы начали работать.
…Однажды тренер озадачил меня вопросом:
— С какой скоростью летит шайба, брошенная, ну, скажем, Фирсовым?
— Сто километров в час, — не очень уверенно ответил я.
— Сто двадцать, — поправил Тарасов. — Но знаешь ли ты, что на шайбу, летящую с такой скоростью вблизи ворот, отреагировать невозможно?
