(Это если оставлять печать нерусскости на речи перевода.)
Меня ты помни, помни. / Только ах! забудь мою судьбу!Опять-таки, как обычно, Павел Крючков рассказал, какие он привез с собой аудиозаписи, когда и как они были сделаны, попросил помощника включить первую. Это было «Первое предупреждение» из «Полночных стихов», появившееся 50 лет тому назад здесь, в Будке, летом 63-го года. Слушая его тогда в первый раз, я почувствовал, как на строчках «И пусть я не сон, не отрада / И меньше всего благодать» что-то толкнуло меня изнутри от стыка «сна-и-отрады», в определенном смысле поэтизмов, признаний, возможно, сделанных ей кем-то в стихах или разговоре, – с «благодатью», то есть самим именем «Анна», как звучит это слово по-древнееврейски, о чем я тогда уже знал. А в другой раз, без какого-либо повода, не говоря уже, просьбы с моей стороны, она указала пальцем на свой глаз, в котором едва заметное коричневое пятнышко оказалось образовано несколькими еще меньшими, крохотными точками, и произнесла: «Тот ржавый колючий веночек».
Голос Ахматовой читает:
Первое предупреждение
Какое нам, в сущности, дело,
Что все превращается в прах,
Над сколькими безднами пела
И в скольких жила зеркалах.
Пускай я не сон, не отрада
И меньше всего благодать,
Но, может быть, чаще, чем надо,
Придется тебе вспоминать —
И гул затихающих строчек,
И глаз, что скрывает на дне
Тот ржавый колючий веночек
В тревожной своей глубине.
Далее Крючков предложил реставрированную насколько возможно запись 1920 года. Стихотворение 1913 года «Прогулка»: «Перо задело о верх экипажа». Звук голоса Ахматовой, как он выразился, «снятый с восковых валиков, куда сапфирный резец закладывал голос чтеца». 50 секунд когда-то живого голоса, от которого остались чешуйки слов, для тех, кто знает эти стихи, все-таки различимых.
Почти стершийся голос Ахматовой:
Прогулка
Перо задело о верх экипажа.
Я поглядела в глаза его.
Томилось сердце, не зная даже
Причины горя своего.
Безветрен вечер и грустью скован
Под сводом облачных небес,
И словно тушью нарисован
В альбоме старом Булонский лес.
Бензина запах и сирени,
Насторожившийся покой…
Он снова тронул мои колени
Почти не дрогнувшей рукой.
Крючков процитировал слова Недоброво «о крупицах прозы бесценных, рассеянных в ее стихах» и еще раз напомнил, что «люди, которые работали с аудиоархивом Ахматовой, сравнивали эту запись и ее позднее чтение» и отметили полное интонационное совпадение.
И следом он предложил прослушать отрывок из «Поэмы без героя» «про город тринадцатого года».
