Следует отдельно упомянуть о книжке Надежды Мандельштам. Собственно говоря, первая книжка вышла еще при жизни Ахматовой, Ахматова ее не стала читать. Она хотела сохранить такую, какая была, дружбу и преданность и подозревала, что в этой книжке будет что-то, чего лучше ей не знать про Надежду Яковлевну. После смерти Ахматовой Надежда Мандельштам написала еще две книжки, которые, с моей точки зрения, заложили другой фундамент, а именно допустимости небрежного, самоуверенно-снисходительного отношения к поэтам вообще, к Ахматовой в частности. Ну там, во второй книге, если я не ошибаюсь, автору очень нравилось повторять, что Ахматова спросила папирос, и Надежда Мандельштам сказала, что она сходит купит, и Ахматова сказала: «Зачем, я сама схожу». И после этого – страницы того, что да, так и надо, поэтов посылать за папиросами, как если бы это что-то этакое значило, стоило рассуждений. Короче говоря, это был такой, с моей точки зрения, поворот, первая перефокусировка взгляда на Ахматову – чего невозможно было представить при жизни. Затем пришел 89-й год, столетие Ахматовой, обвал публикаций, выходили все время двухтомники, двухтомники, двухтомники, несколько подряд вышедших собраний сочинений. А затем возникла линия – не могу найти лучшего слова – «пинания» Ахматовой.
В первых рядах ученый Александр Жолковский, живет в Америке, дипломированный «антиахматовец». И наконец вышла книга, я ее не читал, поэтому ничего не могу о ней говорить, но рассказов слышал довольно. Книга, которая называется «Антиахматова». Людям кажется, что, если, например, сказать, что Пушкин сочинитель никудышный, то это говорящего каким-то образом возвысит. Это совсем не так. На этом деле, на этих ударах копытом обычно ломают копыто, потому что с Пушкиным или Ахматовой ничего не делается оттого, что кто-то пишет, что они были не такие уж замечательные. В этом году исполнилось 120 лет со дня рождения Мандельштама. Прошло совершенно незаметно, не было людей, желающих что-то по этому поводу сказать, как-то это отметить. Я не вижу тут никакой беды, слезы лить не по чему. Нормально, был период взлета имени, сейчас период некоторого забывания или забвения. Но я выписал, мне попалась статья человека по фамилии Колесников, у которого душа болит, что ли. Мы же все более или менее воспитаны на том, что у нас за что-нибудь душа болит, вот и у Колесникова тоже душа болит, и по делу. Я выписал один абзац. Он пишет: «Ведь что такое Мандельштам для широких масс 10-х годов XXI века, то есть нашего, в том числе для молодого, образованного класса? Это же Публий Овидий Назон, Квинт Гораций Флакк, некто писавший очень давно, причем на незнакомом языке, о непонятных реалиях. Мандельштам и правда ближе к античности, нежели к сегодняшнему дню, до такой степени несовместимы тогдашнее Тенишевское училище и нынешние образовательные стандарты. Наиболее демократические, продвинутые еще помянут добрым словом «Мы живем, под собою не чуя страны», но, в принципе, нет критической массы людей, присутствующих в медиасфере, в том числе (и далее он перечисляет), которые отметили бы 120-летие поэта, по значению равного Пушкину и Пастернаку, поэта, подозревавшегося в гениальности даже товарищем Сталиным». Я вам всю цитату привел. Для меня очень выразительная цитата.
