– Конечно, у меня есть соль, Софи! Пускай я и живу на крыше, я не дикарь.
Соль Маттео держал в чистом цветочном горшке, завернутой в синюю тряпочку. В красной тряпочке был перец. Софи узнала в этих тряпочках кусочки шортов, которые были на нем при их первой встрече.
– Перец я не очень люблю, – сказала Софи. – Давай добавим только соль. Ты потом сможешь поперчить свою порцию.
– Нет, ты любишь перец. Просто у вас, в Англии, нет хорошего перца, – возразил Маттео. – Я точно знаю. Я ел кое-какую еду, которую оставляли англичане. Добавь совсем чуть-чуть перца. – Он взял несколько перчинок, растер их между двумя осколками шифера и добавил в суп. – Доверься мне.
Софи добавила соль. Запах стал таким густым, что у нее защипало в носу.
– Думаю, все готово, – сказала она.
Они сидели бок о бок, повернувшись спиной к ветру, и пили суп из жестянок. На вкус он был потрясающим. От этого вкуса у Софи кружилась голова. Ей хотелось хохотать. Маттео целиком запихивал сосиски в рот. Софи взяла четыре сосиски и сделала сэндвичи, обложив их олениной. Она полила их супом, и они принялись уплетать их, держа обеими руками. Волосы Софи то и дело попадали ей в рот, и она закрепила их на затылке одной из стрел Маттео. Она не могла припомнить, чтобы раньше чувствовала себя такой счастливой.
Когда они съели четырнадцать сосисок и даже Маттео умерил свой пыл, Софи вдруг замерла.
– Ты это слышишь?
– Што? – с набитым ртом спросил Маттео. – Это прошто ветер.
– Это не ветер. – Ветер таким сладкоголосым не бывает. – Это музыка. Виолончель. Слышишь низкие ноты?
Софи отложила еду и навострила уши. Мелодия летела к ней над крышами города.
– Это реквием Форе, исполненный в два раза быстрее.
Вскочив на ноги, Софи случайно толкнула сосиски в костер.
– Звук идет оттуда!
Она подбежала к дальнему концу крыши и встала на цыпочках на самом краю, силясь расслышать больше. «Мама, – думала она. – Это играет мама». От этой мысли она содрогнулась всем телом.
– Ты слышишь? – Она затаила дыхание, чтобы не упустить ни звука. Музыка стихла. – Боже, Маттео, скажи, что ты это слышал!
Маттео поднялся на ноги и вытер рот.
– Я это слышал.
– Думаешь, играли далеко? Мы можем туда пойти? Пойдем! Пойдем прямо сейчас? Как быстрее всего?
– Я не знаю.
– Что? Конечно знаешь! Ты сказал, что знаешь весь Париж! Нам надо идти!
– Нет.
– Да что ты… Пойдем, быстрее! Пойдем же!
– Мы не можем туда пойти.
– Еще как можем!
– Остановись, Софи! Послушай, музыка ведь стихла. – Маттео побледнел. – Может, играли за многие километры отсюда. Нельзя ведь точно сказать, откуда она доносилась. Разве ты не знала? Звуки искажаются на крышах. Рождают эхо. Умирают.
