— Ах да, — пожал Шарстед плечами. — Скандал с Туэйтсами — это моих рук дело. Но, мистер Гинголд, может, не будем отвлекаться? Я в который раз подверг себя большим неудобствам, чтобы прийти сюда, и должен предупредить: либо вы возвращаете триста фунтов — очередной взнос по вашему долгу — к понедельнику, либо я обращусь к помощи закона.
Лицо ростовщика пылало, голос дрожал, но если он ожидал от мистера Гинголда бурного отклика, то его постигло разочарование. Последний просто взирал с немым укором.
— Это ваше последнее слово? — удрученно спросил он. — Вы не передумаете?
— Конечно, не передумаю, — отрезал мистер Шарстед. — Деньги должны быть к понедельнику.
— Вы меня неправильно поняли, мистер Шарстед, — сказал мистер Гинголд все тем же раздражающе мягким тоном. — Я имел в виду миссис Туэйтс. Неужели действительно нужно с ней так бесчеловечно поступать? Я бы…
— Будьте добры, не лезьте не в свое дело! — разозлившись донельзя, вспылил Шарстед. — Подумайте лучше о…
Он дико оглянулся в поисках входной двери.
— Это ваше последнее слово? — снова спросил мистер Гинголд
Один взгляд на окаменевшее, белое лицо ростовщика, и Гинголд без слов понял ответ.
— Что ж, очень хорошо, — тяжело вздохнул Гинголд. — Так тому и быть. Я вас провожу.
Он снова вышел вперед и набросил на стол тяжелую бархатную ткань. Створки в потолке с едва слышным жужжанием закрылись. Шарстед неожиданно для самого себя понял, что следом за хозяином взбирается по еще одной лестнице, на этот раз каменной, с железными, холодными на ощупь перилами.
Гнев угасал так же быстро, как вспыхнул. Шарстед уже сожалел, что из-за Туэйтсов утратил самообладание. Он вовсе не хотел показаться таким грубым и бесчувственным. Что о нем теперь подумает мистер Гинголд? Удивительно, и как эта история дошла до его ушей? Живет отшельником, безвылазно сидит дома, а так много знает о внешнем мире. Хотя, пожалуй, на этом холме Гинголд в каком-то смысле в центре событий.
Шарстеда внезапно охватил озноб, воздух похолодал. Вечернее небо, видное через щель в каменной кладке, уже потемнело. Давно пора было в путь. И как этот старый дурень собирается найти выход, если они продолжают забираться под самую крышу?
Также мистер Шарстед сожалел о своей вспышке. Теперь добиться денег от Гинголда станет еще труднее. Такое чувство, что упоминание миссис Туэйтс и попытка ее защитить были со стороны хозяина чем-то вроде скрытого шантажа.
Не ожидал он такого от старика: не в правилах Гинголда вмешиваться в чужие дела. Если уж бедняки настолько ему дороги, мог бы и сам ссудить той семье денег, чтобы поддержать в трудные времена.
