Петру показалось, что он сочиняет свои стишки прямо на ходу. Приходилось признать невероятное: капитан управлял шлюпкой при помощи примитивной стихотворной ворожбы, от которой все уважающие себя волшебники отказались много столетий назад ввиду её малой эффективности. Соль тут была в том, что стихотворные заклинания не должны повторяться. С помощью умело подобранных слов можно было заставить шлюпку плыть, но только однажды. В следующий раз приходилось сочинять новое заклинание, а поскольку далеко не все маги были заодно и поэтами, то от этого вида волшебства пришлось отказаться. Похоже, капитан Раймонд недаром кряхтел, чесал в затылке и жаловался на то, что ему тяжело выгребать против течения!
Вёсла погрузились в прозрачную воду и разом оттолкнули её назад. Шлюпка пошла легко, как по воздуху, вдоль бортов зажурчала вспененная океанская вода. Постепенно она темнела, пока не сделалась густосиней, ультрамариновой. Мимо шлюпки, лениво шевеля щупальцами, проплыла большая розовая медуза. Повисший было вымпел на корме ожил, затрепетал, и Пётр увидел, что на нём изображён серебряный якорь на красно-синем поле.
— Это флаг вашей страны? — спросил он, чтобы не молчать.
— Страны? — капитан Раймонд удивлённо поднял седые брови. — Ах да! Страны… Нет, это не флаг страны. Это флаг моей гильдии — гильдии Вольных Мореходов.
Он произнёс это с такой гордостью, что Пётр понял: капитан очень дорожит своей принадлежностью к гильдии и ни на что её не променяет.
Шлюпка миновала узкое горло бухты, и Пётр увидел стоявший на рейде корабль. Это был трехмачтовый парусник, оснащённый, помимо парусов, множеством длинных вёсел, расположенных вдоль бортов в три ряда. Он напоминал странную смесь фрегата и античной галеры; ещё более странным Петру показалось то обстоятельство, что корабль стоял на месте с поднятыми парусами. С моря тянуло ровным крепким ветерком, паруса раздувались, но судно стояло неподвижно, как скала. Оно было красивым, как все парусные суда, но из-за этих поднятых ни к селу ни к городу парусов казалось каким-то ненастоящим.
Впереди родимый борт. Не зевать, держать на норд!
Повинуясь новому заклинанию, румпель под локтем капитана слегка сместился, шлюпка изменила курс и пошла к кораблю.
— Фокусы-покусы, — завистливо пробормотал Свисток.
Капитан остро глянул на него из-под лохматых бровей и кашлянул в кулак.
— Твой приятель — забавный парень, — сказал он Петру. — Разве что немного болтлив. Он, случайно, не называет себя Волшебной Боцманской Дудкой?
