Пока я размышлял, Спаркс взобрался мне на плечо и, коснувшись носом уха, прошептал:
– Обрати внимание на то, что за плечом мальчика на картине.
С трудом оторвавшись от портрета, я сфокусировал взгляд на заднем плане и едва не закричал. Сквозь стену проливного дождя проглядывал высокий зелёный замок из воды – точь-в-точь как тот, с которым мы столкнулись несколько недель назад. На его вершине стояла Русалка. Её руки были призывно протянуты вперёд. Изображение лица казалось не больше точки, но каким-то невероятным образом с помощью нескольких крошечных мазков кисти Джош сумел передать выражение сострадания и приветствия. Это был не монстр, чуть не убивший меня. Это была королева, благосклонная к ребёнку, который отчаянно в этом нуждался.
Нос зайца коснулся уха.
– Теперь посмотри вниз: на полу за мольбертом есть ещё одна картина.
– Барсук в бандольере?
Мой голос прозвучал так низко, что я едва себя расслышал. Но Спаркс понял и отрицательно махнул головой.
– Не больше барсук, чем я – заяц. Скорее даже меньше, потому что я выбрал форму, которая более-менее соответствует оригиналу. Это делвер. Обрати внимание на его руки и на то, что он стоит на двух ногах.
После объяснения я и сам разглядел ряд отличий делвера от барсука. Во-первых, у него имелись большие пальцы, а сам он выглядел раз в десять крупнее любого барсука. Во-вторых, он стоял на двух ногах, хотя мог передвигаться и на четвереньках. Существо имело морду барсука и тяжёлые когти, которыми удобно рыть землю, ко всему прочему, он носил широкий патронташ. Настоящий патронташ – пояс с отделениями для хранения пуль.
– Почему я никогда не слышал о делверах? – поинтересовался я, когда мы выбрались из вентиляции. – Нет, я, конечно, и об огненных зайцах до тебя не слышал, но про русалок и шелки хотя бы читал.
Спаркс усмехнулся:
– Может, ты и читал о них… но то, что ты читал, мало совпадает с реальностью. В отличие от меня, делверы, шелки и Она изначально родились здесь. Я же несколько столетий назад прибыл на корабле из Европы. И хотя я зову местных именами, знакомыми с детства, тем не менее знаю, что у них есть и другие названия, которые они получили до прихода белого человека. Прежде Её звали просто Миссисипи.
– Оу.
Я был озадачен.
– Тогда почему те женщины-ондатры отзывались на прозвище шелки?
– Об этом лучше у них спросить. Подозреваю, дело в том, что мы говорили на человеческом языке. На нём их название звучит именно так. Большинству духов наплевать, как их называют люди на разных языках. Человеческая речь меняется так быстро, что вряд ли стоит тратить на это силы. На наших языках перепутать друг друга невозможно.
