– Это безумие.
Я закатил глаза:
– Как будто я не слышал этого раньше.
Пламя горело, не нанося никакого вреда. Я стоял в середине огненного сада с миллионами цветов и свечей, исполняющих вокруг меня неистовый танец. Преобладали красные и жёлтые оттенки, но были также сине-зелёные и ярко-фиолетовые. Пространство огромного театра Демократической школы расцвело – ад Данте, если в двух словах.
Я стоял на сцене, в самом центре, – звезда пьесы, строки из которой не мог вспомнить, чтобы спасти свою душу. Это было пари: моя душа против пламени. Эвелин сидела в первом ряду, ярко светилась и произносила слова, которые я так отчаянно хотел сказать. Но когда я попытался прочитать по её губам, то понял, что она говорит по-английски, а я понимаю только язык пламени.
Я приближался, пытаясь вникнуть в суть, но оркестровая яма под ногами внезапно превратилась в зияющую пустоту, заполненную той же злобой, что и существо в тоннеле. Оно жаждало, ненавидело и рассматривало меня. Попятившись назад, я споткнулся и упал, ударившись головой о сцену. Огни закружились и разрослись. Показалось, что смогу вырваться.
Откатившись в сторону, я свалился с кровати, приземлившись на руки и колени. Когда я поднялся, то стопы провалились в сажу. Мои сны, связанные с огнём, снова перетекли в реальный мир.
Внимание привлекло тихое шипение, доносящееся из ящика возле изголовья кровати. Я притянул его к себе и заглянул в кроватку, которую соорудил для Спаркса. Заяц дёргался и извивался, как кошка, которой снится кошмар. Я осторожно тронул его за плечо.
Спаркс проснулся, резко поднял голову и посмотрел на меня.
– Твои сны глубоки и темны, как ловушка для неосторожных фамильяров[9].
Он впервые употребил это слово, так хорошо знакомое мне по фантастическим романам.
– Ты теперь фамильяр? И служишь мне, мальчику-колдуну?
– Не совсем. Фамильяр наполовину, поскольку вызов был неполный.
– Но ты видел мой сон. А это?
Я поднял ногу, демонстрируя на стопе сажу.
Заяц несколько раз моргнул, потом лапой коснулся большого пальца на моей ноге.
– Интересно…
– Что интересного?
– Ты бродишь во сне или они преследуют тебя в нашем мире?
Он понюхал свою лапу, затем щёлкнул ушами, будто плечами пожал.
– Ответа нет. Никаких снов и капелька магии.
Он улёгся на спину:
– Теперь, когда все спят, может, попробуем ещё разок пробраться в подвал?
Я и сам размышлял об этом.
– Отличная идея!
Я достал припрятанное под кроватью полотенце и вытер ноги. Когда мне было пять или шесть, я часто прятался под кроватью. Сидел на полотенце, а проход прикрывал ящиком. Так удавалось побыть одному. Я люблю людей, но время от времени мозгам нужен отдых. Поэтому лучше всего спрятаться и отвлечься.
