И отчим поймал настроение. Он и оправдывался потом перед Марсиком в том ключе:
– Я специально. С картиной должна быть связана история, понимаешь? Легенда. Никто не пострадал ведь, слышишь, марсианин?! Настюша тоже будет только рада и ничуть не расстроится, она умная девочка, поймет, что маленькая клевета ради большого блага. Уймись, давай выпьем за встречу.
Выпили уже, сколько можно! Впервые Марсику не улыбалась перспектива дармового праздника. Все легко само собой завершилось. Шустрым оказался божий человечек. Его правда: разве повредит Насте разоблачение?! Чай, не перед всем народом в исподнем выставили и секут по голым ляжкам. Всего лишь заокеанский мистер, который вот-вот отчалит в Новый Свет, где относительно нас будет ходить… ну, если не вверх ногами, то все равно наоборот! Сплошное недоразумение в пределах ошибки, повод для маленькой досады. В конце концов, пусть нечаянно, без благого умысла, но Марсик избавил подругу от бесплодной игры. Да может, и ни к чему репетировать объяснения – не умная ли Настя девочка, в самом деле, не утешилось ли ее самолюбие новым польским витком? Любить, наверное, любил, но долго у Марсика не получалось, заключение брака сродни переходу спортсмена в профессионалы, выходу в тираж.
Сентенции сочиняются на лету, скоро сказка сказывается, по усам течет, да в рот не попадает. Отчим демонстрирует маккиавеллическую швыдкость. Вошел во вкус. Теперь он, пожалуй, и сам может себя продавать. Марсик лишнее накладное звено. А Настюша – просто лишнее. Все-таки она неродная. У него свои дети и даже внуки. Ее мать навсегда в дурке. И у нее начинает получаться… А ну как перегонит его, мэтра, почти Гогена? Значительные тоже опасаются, иначе они не елозили бы на своем троне, не болели ишемией, язвой, алкоголизмом. Да и с именами некстати путаница… лучше бы про Анастасию никто не знал! Но про нее слышали, не пропал даром скорбный труд. Слышали, разумеется, в узеньком кругу, но в нужном, Марсик постарался, по первости он старательный и удачливый. Вацлав уверяет Настю, что грех не воспользоваться проторенной дорожкой, пускай и кривой. Но Настя стала совсем плохая: честолюбие упало до нуля, ей плевать, что теперь не модно подполье, ее воспитывали так, что она обязана удачно выйти замуж, остальное – хобби, и о чем тут спорить. То есть она не говорит, но подразумевает. Хотя иногда и озвучивает свои подразумения. Объясняет, что с Марсиком устала от астральных эмоций, от ревности и гордыни. Я бы с ней согласилась: даже захудалый романчик должен позволять собственнические страсти, как собака, снисходительная к щенячьим укусам, иначе он несъедобен. Декларации полной свободы меня лично тоже раздражают, а Марс умело ими баловался и довел сноровку манипулировать до болезненного совершенства. Предлагал Насте любовь втроем, вчетвером плюс-минус бесконечность, в то время как мы, идиоты, фыркали в сторону «неразлучников». Все это оперетта, блеф с баттерфляем, пока не попадется на глаза. На мои глаза, к несчастью! Я свидетель конфуза, коего распирает от справедливого возмездия.
