Он уже проснулся и лежал на боку, глядя на дверь. Лицо его раскраснелось и выглядело помятым, на нем были видны следы от подушки.
– Привет, малыш.
Мне показалось, что с сыном что-то не так, и я дотронулась ладонью до его лба. Он оказался горячим. Джош кашлянул, с трудом оторвал голову от подушки и уронил ее обратно. Я присела на край кровати, сняла туфли и обняла его. Он явно был болен. Вот почему он так плохо вел себя накануне, был таким капризным и все время плакал. Бедный малыш. Как мне могло прийти в голову оставить его? Гладя его волосы, я почувствовала разочарование, но и облегчение тоже.
Я дала сыну лекарство, потом чашку теплого молока. После этого, когда он сказал, что хочет есть, я завернула его в халат и на руках отнесла вниз. Пока я готовила овсяную кашу, он принялся играть на полу со своей пожарной машиной. Два раза он чихнул, и я вытерла ему нос. Он попытался меня отпихнуть. Судя по всему, он просто простудился – не более того.
С аппетитом поев, он тут же изъявил желание продолжить игру. Схватив пожарную машину, он несколько раз ударил ею о ножку стола.
– Эй, – сказала я, – давай-ка займемся чем-нибудь более спокойным и менее шумным.
Сын не обратил на мои слова никакого внимания.
Я попыталась отнять у него пожарную машину. Он уже успел отломить у нее одно из колес. Джош, однако, сильным рывком вернул себе игрушку, поцарапав мне палец ее пластмассовым выступом. Это было больно, и вместе с болью где-то в моем мозгу снова мелькнула тень разочарования.
Я взглянула на часы. Они показывали всего половину десятого. У меня еще было время отвезти сына в детский сад.
Времени это заняло немного. Через четверть часа мы уже были в машине и подъезжали к месту назначения. У дверей садика я бодро попрощалась с Джошем, снова села в машину и, ощущая одновременно беспокойство и облегчение, поехала к ближайшей станции метро.
Мне долго не удавалось найти место для парковки, так что я была вынуждена сделать несколько кругов по прилегающим к станции улицам. Наконец, я обнаружила небольшую щелочку – довольно далеко от входа в подземку, на другой стороне Хай-Роуд, в самом конце череды жилых зданий. Втиснувшись в нее, я бегом побежала к станции, села на поезд и доехала до Лондон‐Бридж. Когда я поднялась на эскалаторе на улицу, небо было затянуто тучами. Я сразу же оказалась в толпе людей в медицинских масках и окровавленных белых хирургических халатах – они держали в руках плакаты, рекламирующие туристический маршрут по местам, связанным с преступлениями знаменитого Джека-потрошителя. Мне никак не удавалось найти конверт, на котором я записала для себя ориентиры, – должно быть, я выронила его, когда бежала к метро. Поэтому я воспользовалась для навигации телефоном и, следуя его указаниям, двинулась вперед по вымощенным булыжником небольшим улочкам, то и дело минуя бывшие типографии, превратившиеся в мини-заводы по производству крафтового пива, и магазинчики, где торговали кофе.
