Прок объяснил, как Виктор должен крутить колесо, когда отскочить, чтобы не попало по пальцам, если движок запустится. А он в это время будет закреплять раскаленный шар на цилиндре для поджога топлива.
Паяльной лампой Прок нагрел шар до белого каления, поставил его на место и скомандовал:
– Тавай! Крути!
Не веря в успех, Виктор сделал всего один оборот и тотчас почувствовал удар по рукам. Двигатель заработал.
– Ура! – Прок стал приплясывать под «музыку» работающего двигателя. – Из Прока будет прок! – несколько раз повторил он.
Помещение быстро заполнялось густым дымом горелой солярки. Прок открыл дверь и перекрыл кран подачи топлива.
– Ты понимаешь, что это такое?! – И сам же ответил: – Это революция! Я завтра сошью брезентовый ремень, мы подключим вот этот генератор, – он показал на какой-то агрегат, прикрытый тряпками, – и у нас в деревне будет свет! Исключая Асино, в радиусе ста километров электрического света нет!
Первый электрический столб и первая лампочка появились в детдоме. Нелли Ивановна хотя и не верила в успех, тем не менее вывела всех, даже маленьких детей, к «священному» столбу, как на демонстрацию. Когда Прок повернул выключатель, все радостно захлопали в ладоши и закричали: «Ура!»
– На здании Ленэнерго в Ленинграде во весь фасад светилось выражение Ленина: «Коммунизм – это Советская власть плюс электрификация всей страны», – вспомнила Нелли Ивановна.
– Ну, значит, у вас в детском доме теперь коммунизм, – с иронией заметил Прок.
– Нет, Ленин говорил об электрификации всей страны.
Каждый вечер Виктор с Проком запускали движок. Теперь Виктор знал, как надо крутить маховик, чтобы избежать удара по рукам, и каждый раз с волнением включал рубильник, давая свет всей деревне.
«Электрификация» существенно повлияла на культурный досуг деревенской молодежи.
На вечерки, проводимые каждое воскресенье в одном из домов, керосин для лампы собирали всем миром, кто сколько может. Поэтому заканчивались они каждый раз в разное время, иногда и за полночь. Теперь все знали, что «лампочки Прока» зажигаются в девять и гаснут в одиннадцать.
Виктору и Валерке давно хотелось посмотреть, что такое вечерка, тем более что местные девчонки, учившиеся с ними в одном классе, по понедельникам судачили о них не только на переменах, но и на уроках как о значительном событии.
О вечерках знали и в детдоме, оправдывая их как единственное развлечение деревенских подростков. Кино здесь никто никогда не видел. Но разговоры воспитательниц тем не менее всегда заканчивались выводом, что детдомовским ребятам там делать нечего.
