— Прошу, не сравнивайте меня с пикап-мастером… Так, индивидуальная беседа закончилась?
Разговор свернул в какое-то совсем уж извращённое русло.
— Разговор-то важный, Канда-кун.
Лицо Кохару посерьёзнело. Наверное, она хотела поговорить о поступлении в другой вуз. Запасной вариант, если с первым не выгорит… Но Сората принял твёрдое решение. И не мог думать больше ни о каком другом университете, кроме Суймэй.
— Что?
Видя серьёзный настрой Кохару, Сората тоже машинально выпрямился и стал внимательно слушать, что же такое важное скажет учительница.
— Ты встречаешься с Сииной-сан?
— Убью.
Сората ненароком забыл, что разговаривает с учителем.
— Нет? Вы же каждый день после уроков устраиваете свидания в кабинете рисования.
Речь шла о позировании для картины.
Вот уже дней десять, как Сората ходил после занятий в кабинет рисования. И так будет продолжаться примерно месяц. Масиро не показывала промежуточное состояние работы, потому Сората даже не представлял, каков у неё прогресс.
Набросок она закончила на второй день, и Сората попытался посмотреть на холст, но…
— Смотреть нельзя, — сказала Масиро, грозно направив на него кисть с краской. — Пока не закончу, нельзя.
— Журавлиная благодарность? *
— Обещай, что не будешь смотреть.
— И что будет, если посмотрю?
— Когда Сората заснёт…
— Тогда?
— Зарежу.
— Ну ты даёшь, я теперь вообще ночью спать не смогу!
Вот о таком они и болтали.
Масиро никогда до этого так не реагировала. Она ранее сказала, что настроилась суперсерьёзно, и Сората не мог отделаться от мысли, что для девушки рисование нынешней картины имеет глубокий смысл.
— Когда закончишь, покажешь?
— Первому покажу.
— Тогда обещаю.
— Угу, пообещал.
Интересно, какая картина получится у неё на этот раз? Сората нет-нет да и думал об этом. Когда Масиро в прошлом нарисовала Сакурасо, её эмоции буквально заполнили полотно. Вспоминая это, Сората с тревогой задумывался, а хочет ли он в действительности увидеть картину. В то же время увидеть её очень хотелось. Выходило, что одна половина Сораты хотела, другая — нет.
Потому, когда они с Масиро уединялись после уроков в комнате рисования, Сората оказывался во власти двух желаний и мучился почти до дрожи в теле. Масиро закончит картину, и тогда станет ясно, каким она его видит.
— Ну-у, Канда-кун.
Когда прозвучало его имя, сознание Сораты вернулось к разговору с Кохару.
— Что?
— Ты встречаешься с Аоямой-сан?
— Вас убить?
Что это за собеседование?
— Вы же постоянно на уроке переписываетесь, как голубки.
