А когда вышел из класса, за ним зачем-то пошла Нанами.
— Аояма?
— Из-за тебя мне теперь неловко в классе!
— Извини.
— Ничего, можешь не извиняться…
И они вдвоём пошли по коридору.
— Слушай, Канда-кун.
— М?
— Почему ты ходишь за Сииной-сан?
— Что? Это, ну… Она только-только поступила, и друзей, кажется, у неё пока нет… Да и мы вместе живём в общаге…
— И всё?
Нанами выискивающе поглядела на парня.
— В-в каком смысле?
— Просто… Сиина-сан… такая классная. Как-то так…
А что, если Нанами что-то знала? Догадалась, что на самом деле Масиро не способна о себе позаботиться? Никому же ещё не проболтался. Сората приготовился к худшему.
— Она же миленькая…
— Чего?
Застрявшую в горле фразу Нанами Сората почти не услышал.
— Н-ничего!
Болтая, они пришли к классу рисования.
Нанами между делом отошла в сторону.
— А? Куда идёшь?
— Да куда угодно. — Она холодно на него посмотрела. В туалет, наверное, запоздало одёрнул себя Сората и натянуто улыбнулся.
— У-угу. Давай.
— Угу.
Нанами недовольно махнула хвостиком и удалилась.
Стоило Сорате сделать шаг в класс изобразительного направления, как на входе столкнулся лбом с единственной оставшейся внутри Масиро. После обеда у её класса начиналась практика, потому все ушли в кабинет рисования.
Масиро тоже держала большой скетчбук и куда-то собралась.
— Опять Сората.
— Какие тебе опять?!
— В самое время.
— В каком смысле?!
— Воображала Сорату.
— Интересно, почему…
— Что привело?
— Принёс спортивную одежду. Вот, надевай.
Сората подал ей одежду, но Масиро не захотела брать.
— Одень меня.
— Сама давай!
— У меня вещи.
Обе руки Масиро были заняты большим скетчбуком и сумкой с инструментами для рисования.
— Лучше положи.
— Зачем?
— Не знаю даже как тебе ответить…
— Просто хочу, чтобы меня переодел Сората.
Вот как. Один только Сората сходил с ума от опасности, которая нарастала из-за отсутствия трусиков. А Масиро весь день напролёт и глазом не моргнула.
— Ай, ладно, я понял.
Сората на всякий пожарный закрыл за собой дверь.
Взял штаны от спортивной формы, закрутил их и сел на корточки перед Масиро.
Сейчас он нанесёт последний удар в бою против забытых трусов, потому взял себя в руки.
— Ну, суй.
Масиро подняла правую ногу.
Вот просунет она обе ноги, вот натянет на себя штаны… И наконец-то закончится изнурительное сражение, которое началось с самого утра. Наступит мир, и подойдёт к концу пора бесконечных страданий. Сората получит свободу.
Уже ничто ему не помешает.
Победа.
Сората убедил себя в этом.
Разорвал нити отчаяния.
