– Сейчас на фронте затишье, – тихо проговорил Эдуард. – И в госпитале жизнь стала поспокойней.
Отто свернул с центральной улицы направо, в узкий проулок. Доктора Кляйбен и Рерхен продолжали двигаться прямо, в сторону реки.
– Господин Кун квартирует здесь? – спросила Аврора.
– Нет, фройляйн, – отозвался Эдуард. – Персонал госпиталя живет в домах на берегу реки. Но там вам будет неудобно. Там проезжая дорога, шумно, суетно. Не стоит!
Отто откинул проволочную петлю, замыкавшую калитку в плетне и ступил во двор. Заиндевелая трава хрустела под подошвами его юфтевых сапог. Они пересекли широкий двор: Отто впереди, Аврора следом за ним. Эдуард замыкал шествие.
– Но почему мы не можем жить вместе? – Аврора раскраснелась от мороза и возбуждения. Ее потряхивало. Рана и усталость давали о себе знать.
– Во-первых, я живу рядом с госпиталем, – отвечал Отто, не оборачиваясь. – Тебе там будет неспокойно. Ты устанешь от постоянно шума двигателей, беготни и прочих… впечатлений. Это полевой госпиталь, милая. А здесь, по соседству с комендатурой, тебе будет спокойней. Во-вторых, я часто бываю занят даже по вечерам. Это необходимо для работы. Исследования необходимо завершить до лета…
Он наконец остановился, обернулся, внимательно посмотрел на ее лицо.
– Ты не здорова. Тебе необходимо отдохнуть, – сказал он веско. – Я загляну вечером проведать тебя. Ты разочарована? Ну что же поделать! Все мы здесь на службе. Даже ты носишь погоны. Это не Будапешт, милая. Это – Горькая Вода!
* * *
Горькая Вода! В разгар дня на улицах пустынно. Редкие прохожие посматривают на нее с настороженным любопытством. Ох, какие липкие у них взгляды! Стоит лишь встретиться с кем-нибудь глазами – тут же кланяются в пояс. Головы низко склоняют. Прав был ее отец: русские рабский народ.
Она бежала под гору. Легкий морозец обжигал щеки. Рана на голове оказалась пустячной. Стоило лишь надвинуть пониже берет, чтобы прикрыть смехотворно-белый пластырь, закрывавший ссадину, и можно было бы вовсе забыть о неприятном приключении на пути к Горькой Воде. Новое местожительство казалось ей и неуютным, и безопасным. Ее определили на постой с двумя женщинами – аспирантками, вольноопределяющимися при научной части госпиталя Отто. Обе дамы – выпускницы медицинского училища в Будапеште – оказались знакомы Авроре. Обе – на несколько лет старше нее и настолько поглощены научной работой, что не замечали ни тараканов, шелестевших ночами за хозяйской печью, ни удручающего смрада, исходившего от разбитого параличом старца – отца хозяев дома. Одна из сожительниц Авроры, некрасивая и немолодая медичка по имени Августа, из подручных средств готовила для хозяев специальный состав для обработки пролежней.
