* * *
– Нет, стрелок из тебя никакой, – вздохнул Спиря. – Я ж говорю тебе: задерживай дыхание! А ты пыхтишь, как перегретый чугунок, да еще плечом дергаешь. Лежи тихо!
И Спиря хлопнул его ладонью по спине. Костя напрягся, задержал дыхание и нажал на курок.
Они не расслышали, как пуля ударила в кирпичную кладку колокольни, не видели, как свинец выбил из кирпичной кладки оранжевые осколки.
Ответ последовал незамедлительно. В щели амбразуры дзота, прилепившегося к стене колокольни, расцвел огненный цветок. Пулеметная очередь, щедро оросившая свинцом их траншею, застлала белый свет мелкой земляной пылью.
– Да не дергай ты! – взвыл Спиря, сползая с бруствера. – Не дергай курок, а мягко тяни. Тяни на себя, с жалостью!
Они улеглись на дне старой воронки лицом к лицу, Костя на левый бок, Спиря – на правый.
Закурили.
– Слушай, – тихо спросил Спиря. – А зачем это вы с дядей Гогой вокруг поповского домика шастали?
– Клад искали.
– Да ладно! Какой тут клад? – хохотнул Спиря. – Нешто короб водки да коляску колбасы? А может, варенья или брусники сушеной?
– Золото. Именной перстень старого московского вора. Символ власти над воровским миром. Романтика!
– Эх, не растет в этих местах брусника. Так-то оно! – Спиря горестно вздохнул.
– Эй, пацаны! – над краем воронки нависла покрытая каской ушастая голова Телячьего Уха. – Щас самый раз выползать. Я до дзота полезу, а вы уж снайпером займитесь. Ты, Длинный, лазать большой мастак. А я-то старый и высоты боюсь…
Голова убралась. Костя, выглянув из воронки, узрел в предутреннем тумане вихляющий зад Телячьего Уха и подошвы его подбитых гвоздями ботинок. И Костя пополз следом за вором Кривошеевым в сторону колокольни, туда, где плевался смертью вражеский дзот.
– Скажи, браток, – прошептал ему в спину Спиря. – А вы золото как делить будете? Или до наступления мирных времен в сыру землю зароете?
– Тихо ты!..
Над головами бойцов грянула пулеметная очередь. Со стороны реки ей ответила отборная матерная брань. Кто-то дал очередь из автомата, и снова наступила тишина.
Костя перевернулся на спину. Он смотрел в светлеющее небо. Сколько дней или часов он проживет в этих влажных сумерках? Так хочется солнца! Хочется, чтобы ураганный ветер разогнал наконец эту серую, пропахшую смертью хмарь. Солнце и лазурь небес, и несметные полчища бомбардировщиков с черными пауками свастики на крыльях. Взорванная вода Дона, плывущие по течению вздувшиеся тела, водопады битого кирпича. Нет, путь уж лучше пасмурная хмарь, зато тишина. Тишина!
