«Стой, Петро. Не здесь ищешь. На территории базы они уже шли спокойно. Значит, искать надо там, где они торопились, бежали. Могли поскользнуться, что-нибудь и выронить. Расческу, например. О, расческа — целый клад».
Почему-то ему казалось, что он найдет именно расческу.
«Пойдем не по мере удаления, а по мере приближения к месту происшествия. На этом месте их встретил Балаш. Так. Значит, они пришли сюда оттуда, из-за забора. Что у нас за забором? Двор комбината ритуальных изделий. Ага. Тут в заборе есть дырка. Доска выломана».
Кузьмин глянул в пролом и присвистнул озябшими губами: двор был заброшен и настолько замусорен, что искать что-либо тут было безнадежно. Прошел по утоптанной тропинке назад и вперед, снова назад и вперед. Здесь они должны были бежать, могли поскользнуться, уронить расческу.
«Тьфу, далась мне эта расческа. И почему они должны, мчась в темноте, раскидывать по тропинке расчески? Какой дурак будет расчесываться в темноте! Тут ведь темнотища была, немудрено, что я вчера эту тропинку и дырку в заборе не обнаружил, через забор пер!»
Мысль, оглушительная, острая, потрясающая, как удар током, пронзила его. Кузьмин резко выпрямился, ошеломленно посмотрел по сторонам, словно хотел убедиться, не видит ли кто его стыдобы. Давно уже онемевшим ногам вдруг стало горячо, как в кипятке. Бегом помчался он к воротам комбината, словно боялся, что мысль, такая простая, такая очевидная, потеряется, уйдет так же внезапно, как и пришла.
«Идиот, тюлень, размазня, — костерил он себя последними словами. — Это же надо дожить до такого срама — пустяковую мыслишку выхаживать третий час по такому морозищу. Темно ж было, темно, хоть глаз коли. А что делать людям, которые пять минут назад ограбили сберкассу, которые еще мчатся сломя голову? Вот они вбежали во двор, вот остановились на мгновение, присмотрелись. Куда им дальше бежать? По тропинке, дырочку в заборе искать? Да не видно же им тропинки, темно же. Им напрямую бежать, дуракам таким, напрямую, пока лбом в забор не упрутся.»
Через двадцать минут в отделе раздался телефонный звонок. Еле слышный осипший голос произнес в трубку:
— Кузьмин говорит. Я во дворе комбината ритуальных изделий. На схеме он идет под пятым номером. Срочно пришлите сюда группу с фотографом. Да, кое-что нашел. Чулок со следами крови. Что? Откуда я знаю, тот или не тот! — И другим, уже жалостливым голосом попросил: — Слушай, спроси у ребят, может, у кого термос с горячим чаем найдется? 3-замерз как сукин сын.
